Первый акт – камерный эротический триллер, разыгранный двумя исполнителями, второй – исполинский аттракцион, многолюдный как Вавилон. Вместе экспрессивные шедевры начала и конца ХХ века (использована последняя редакция «Мистерии», сделанная Орфом в 1981-м году) складываются в апокалиптический диптих. Мрачный и невероятно красивый: закат мира – это круто.
Ромео Кастеллуччи – гений избыточности; режиссёр, не воздержанный в сценических метаморфозах и метафорах, не поддающихся прямой расшифровке (здесь, в частности, можно прочесть о его предыдущем совместном проекте с Теодором Курентзисом для Зальцбурга – моцартовском «Дон Жуане»). «Замок герцога Синяя Борода» – камерная опера; всего два героя – сам пользующийся дурной славой герцог из сказки Шарля Перро и его новая избранница Юдит. Есть ещё открывающий оперу Чтец – здесь почти до пародийности строгая и грозная дама в чёрном (контральто Хелена Раскер); текст пролога звучит по-английски,
и этот перевод с венгерского прозаичнее русского, где вопрос о том, находится ли сцена извне или внутри, формулируется игривее: «Чувства смешались, не знаешь порой, сцена иль публика главный герой».
Публика остаётся наблюдателем, но эмоционально подключиться к героям в этой версии оперы легко: Кастеллуччи, обычно пренебрегающий «самыми земными заботами» и простыми чувствами, здесь и умерен в эффектах (чуть ли не единственное напоминание о его обычных безумствах – мёртвый младенец, найденный Юдит у страшных дверей), и органичен в соединении мистериальной вечности с физически ощутимым плотским желанием. Вот кадр из первой постановки 1918 года – ничего общего нет у новых Юдит и герцога с ряженой парочкой;
люди как люди.
Оказавшись в крепости без окон, в сердце вечной тьмы, Юдит проявляет губительное любопытство, требуя от герцога, за которым устремилась, бросив и мать с отцом, и брата, и жениха, ключи от семи чёрных дверей. Те виды, что открываются за ними – пыточная, оружейная, кладовая с сокровищами, волшебный сад, бескрайние земли, озеро слёз... – дают возможность разным постановочным чудесам (у Дмитрия Чернякова путешествие по замку превращалось в видеоартовый квест).
Кастеллуччи хранит нарочитую аскезу – и это гипнотизирует.
По нему, жизнь в замке – мистерия воды и огня; до того, как герцог и Юдит переступают роковой порог, их диалог идёт в полной темноте; её, как мечом, рассекает огненная линия. Вертикальные и горизонтальные штрихи-разрезы пламени и тёмная вода – первоэлементы зальцбургского полотна; когда герцог откроет жуткую седьмую дверь, огонь и его отражение сложатся в немецкое слово ICH – Я: у Синей Бороды не осталось тайн, он открыт. Но последняя степень доверительности не несёт ничего хорошего. Завершается опера словами: «Мрак будет здесь вечно в замке... вечно... вечно...».
У Кастеллуччи играет – именно играет, как в драматическом театре – выдающийся дуэт, финский бас Мика Карес и литовская сопрано Аушрине Стундите.
Её партия – вожделение, необоримое влечение к представительному мужчине, почти тщеславная надежда изменить его воинственную природу, осветлить пропитанный кровью замок;
страх неудачи, буквально равной гибели. Его партия – титаническая и хрупкая уверенность, странная уязвимость самца-властителя. Герои разговаривают и телами тоже: хореография притяжения-отталкивания изощрённо простроена Синди Ван Акер (основательница швейцарской компании Cie Greffe в 2018-м работала с танцовщиками из петербургского центра современного танца ByeByeBallet). Обронив в начале текста, что «Замок» – эротический триллер, я не шутил и не преувеличивал; и ведомый Курентзисом Молодежный оркестр имени Густава Малера акцентирует саспенс, заложенный в музыку Бартока.
Второй акт отдан «Мистерии на конец времён» Карла Орфа, использовавшего в либретто древнегреческие пророчества из Оракулов Сивилл и орфические гимны.
Здесь Кастеллуччи в своём репертуаре – ничего мирского; гомеровский размах; череда масштабных и неочевидных ритуалов.
Понятнее всех тот безжалостный и беспощадный, с которого начинается мистерия: сивиллы – армия траурных античных прорицательниц, сулящих гнев божий и обращение человечества в прах, начинают не словами, а делом – забивают камнями одинокую женщину в вечернем платье.
Анахореты из второй части оратории ведут таинственную игру с деревом; в третьей, «Дне гнева», гигантская сцена заполняется сотней мятущихся человеческих тел (пластичность и отвага солистов хора musicAeterna восхитительны), а раскаявшийся Люцифер финала (Кристиан Райнер) исчезает вместе с тающим лазерным лучом. Частный апокалипсис «Замка Синей Бороды» перетекает в глобальный; однако и герцог с Юдит возвращаются, и Люцифер, прежде, чем раствориться, сбрасывает тёмные одеяния и остаётся в ангелическом белом.
Настроение от затеянного Кастеллуччи шоу – почти праздничное.
В оригинале произведение Орфа называется по-латыни комедией о конце времён – De temporum fine comoedia.
До смешного в зальцбургском спектакле не дошло, но великого – вдоволь;
и любоваться им – удовольствие.
