Мульменко – автор сценариев «Комбината «Надежда», «Как меня зовут», «Верности» и режиссёр «Дуная», фильмов про взрослые драматичные отношения – пересказывает на новый лад архетипическую историю Ганса Христиана Андерсена.
Светлолицый, ясноглазый, подтянутый, педантичный, зовут простым сказочным именем Иван; для окружающих – и папы с мамой, и друзей-коллег по работе в магазине для рыболовов и охотников – действительно, немножко Иванушка-дурачок, парень с особенностями. Живёт в бабушкиной квартире, где обстановка не меняется десятилетиями, помешан на старых вещах и Тиле Уленшпигеле, грезит идеальной супругой и всех потенциальных кандидаток на эту почётную должность зовёт уважительно Фрау (а вот подружка-сослуживица, героиня Дарьи Коныжевой, что носит пацанское прозвище Колян, не фрау, с ней порыбачить на «выхах», но не под венец).
По типажу же Ваня – не дурачок, а, натурально, стойкий оловянный солдатик. И влюбляется он, как положено, в танцовщицу – балерину Кристину,
тоже, скорее, одинокую – встречи раз в неделю с женатым хирургом (Алексей Розин) не в счёт. Будущего у таких отношений нет, это Андерсен давно сформулировал; но вот по каким причинам не случится хэппи-энд – загадка...
«Фрау» занятно рифмуется с вышедшим в российский прокат двумя неделями раньше канадским фильмом «Природа любви»: и тут, и там героев разделяют социальные барьеры. Кристина – из хорошей, в смысле, интеллигентной, пусть и неполной, исключительно женской семьи (мама – Инга Оболдина, бабушка – Людмила Чиркова), интеллигентность которой разве что слегка омрачает увлечение старушки – профессора-медика – мракобесной монахиней. Ваня – рукастый простак, от сохи; Кристине в его компаниях «колхозанов» определённо неуютно. В «Природе любви» разница в происхождении героев-любовников – повод для тысячи мелочей и шуток, во «Фрау» всё, что касается социума, прямолинейнее, будто топориком, с которым не расстаётся живущий в так-себе-районе Ваня, вырублено. Не от лени автора,
просто социум в изначально сказочной истории – не суть, вынужденные обстоятельства, лишний предлог подчеркнуть трудную совместимость характеров.
Суть – то, что Ваня – вечный бодрячок, на солнечном позитиве, а Кристина – лунная принцесса-несмеяна, ей по жизни неуютно, в какой компании ни окажется.
Снят фильм в Перми, родном городе Мульменко и Королёва, время действия – сегодня, хотя по первым минутам можно и перепутать с вчера: чисто советский завтрак Вани, будто спрыгнувшего с советского же плаката про передовика производства, бравурная пионерская песенка «Мы летом не грустим с приятелем моим, мы с птицами-синицами мотив один свистим...» за кадром. Мотив, действительно, один, не меняется десятилетями: «совок» жив и будет жить, его теперешний расцвет на геополитическом уровне – зеркало неистребимости «совка» на уровне частном, бытовом; Мульменко эту архаику фиксирует, Мульменко с этой архаикой играет.
Тут разом и документация, и умиление; неуютная раздвоенность – как и в стремлении поженить не слишком обаятельную реальность с вымыслом ромкомовской природы.
И с тем, и с другим всё понятно, всё очевидно – и фильм может где-то рассмешить, где-то погрузить в кручину, но вряд ли удивит.
Хорошо, что финальное слово остаётся за правдой – не социальной и не сказочной; за внутренней правдой героев, рискнувших самим себе признаться в самодостаточности. «Я соскучился быть один», – напишет в прощальном письме оловянный солдатик. «Спасибо, я тоже», – ответит бумажная танцовщица.
Что ж, настоящий, без «поцелуя в диафрагму», хэппи-энд.
