«Всё хорошо, что хорошо кончается» всегда считалась одной из так называемых «проблемных пьес» Шекспира – не совсем комедия, совершенно не трагедия, ничуть не сказка и уж точно не историческая хроника.
Зато эту пьесу можно с полной уверенностью считать драматургической гостьей из будущего. И вот почему: пикантный сюжет о молодой Елене – незнатной дочери придворного доктора, всеми правдами и неправдами добивающейся расположения распутного и нечистоплотного графа Руссильонского – по сути, предложил елизаветинскому театру тип героини, предвосхитивший феминистский идеал «новой женщины» пьес Ибсена и обогнавший его лет эдак на триста. Наверное, именно поэтому пьеса не пользовалась спросом при жизни драматурга и обрела полноценную сценическую жизнь как раз в викторианскую эпоху. Известным поклонником комедии был Бернард Шоу, поставивший знак равенства между Еленой и Норой из ибсеновского «Кукольного дома» и считавший образ графини Руссильонской «лучшей ролью женщины в летах, когда-либо написанной».
Постановка «Глобуса», разумеется, лишь подчеркивает нетривиальный социально-гендерный баланс пьесы. Главной удачей спектакля стало приглашение на роль Елены талантливой выпускницы Королевской академии драматического искусства (RADA) Элли Пирси. Актриса огромной внутренней энергии и обаяния, Пирси наделила образ не лишенной абстрактности героини приземленным шармом и реалистической мотивацией простой девушки, готовой продраться сквозь любые общественные и кастовые условности, лишь бы добиться своего – и заполучить выбранный объект желания.
Современного звучания пьесе добавляет и беспрерывный обмен колкостями на сексуальные темы, периодически зашкаливающий даже по фривольным позднеренессансным меркам.
Отдельного упоминания заслуживает пронизывающая действие череда уподоблений любви войне и наоборот.
Педалируя модернистские моменты шекспировской комедии, опытный постановщик Джон Дав контрастно противопоставляет их минимализму лишенной декораций сценографии и прочим особенностям глобусовской режиссуры: общению актеров со стоящими на полу зрителями в прологе; живому, но вполне стилизованному музыкальному сопровождению; условному танцевальному финалу.
Помимо Пирси, имеет смысл выделить ветерана «Глобуса» Колина Херли, играющего шута Лаватча, а также импозантного Сэма Кокса в роли короля Франции.
Проблемным кажется лишь выбор на роль Бертрама, графа Руссильонского, не слишком харизматичного Сэма Крэйна. Этот актер хорошо знаком любителям британской телевизионной драмы по роли Фреда Уолтерса в блестящем мини-сериале BBC «Отчаянные романтики» (Desperate Romantics, 2009), посвященном трудам и дням художественного братства прерафаэлитов (Крэйн сыграл единственного вымышленного персонажа, окруженного титанами английской живописи). Хотя, может быть, как раз благодаря известной непрорисованности крэйнова Бертрама срабатывают обычные при постановке «Всё хорошо, что хорошо кончается» режиссерские ревизии, призванные заполнить присутствующие в оригинальном тексте логические несуразицы (например, жаркий поцелуй в конце второго акта, в котором Бертрам отказывает Елене у Шекспира и которым он её с радостью награждает в версии «Глобуса»).
Впрочем, «обычность» и тривиальность внешности главных героев выглядит более чем уместно именно внутри глобусовской сферы, ибо подчеркивает связь и однородность труппы и публики, театра и «всего мира», людей и актеров.
