Кира Найтли, Колетт и парижский демимонд! Студенты играют в «Сирано де Бержерака»! Новая мелодрама по Иэну Макьюэну! В первом, литературном раунде путеводителей по «Бритфесту» сошлись писательские сборные Англии и Франции, а также их персонажи.
В 1900 году парижское издательство Поля Оллендорфа выпустило дебютный роман будущей звезды французской литературы Колетт.
Книжка носила название «Клодин в школе» и дала старт четырехтомному «сериалу» о чувственном пробуждении 15-летней школьницы из Бургундии, принеся мгновенную славу и нешуточные дивиденды автору. Автором была 27-летняя Колетт, однако на обложке первого издания стояло совсем другое, совсем уж лаконичное имя – Willy.
Носителем этого псевдонима был известный в литературных кругах Анри Готье-Вийяр – писатель, музыкальный критик, гурман и муж Колетт. Кто не в курсе, слэнговое английское «willy» отсылает напрямую к детородному органу; выбрав подобный псевдоним, мсье Готье-Вийяр предложил современникам и потомкам не слишком удивляться его поведению. И действительно: он не только держал молодую супружницу в литературных неграх, но и был столичным либертеном с репутацией.
Из всей длинной и богатой на громкие события жизни Сидони-Габриэль Колетт, а в ней было все – громкие романы с известными женщинами и молодыми мужчинами, звездная карьера в кафешантанах, сенсационный прилюдный поцелуй с одной из любовниц на сцене одного такого кафешантана, скандальная литературная слава, тягостные годы оккупации – режиссер-сценарист «Колетт» Уош Вестморлэнд выбрал в качестве центрального мотива именно гендерную интригу ее первых литературных шагов.
Для Вестморленда, Колетт в исполнении Киры Найтли – прежде всего, феминистская икона, удачно проложившая себе дорогу к выправленной самоидентичности по головам не дававших ей прохода мужчин (прежде всего – самого мсье Вилли в исполнении импозантного героя-любовника Доминика Уэста).
Угара полусвета и ночных плясок в фильме тоже предостаточно; в конце концов, кинокарьера Вестморлэнда начиналась как раз с живых картин развратной изнанки со-творчества (см. его дебютный фильм «Флаффер», гремевший на ММКФ былых времен). Ну а «Колетт» понравится, как минимум, тем, кому в охотку наблюдать, как Кира Найтли немножко нервно играет икон феминизма в сдержанных нарядах зари модернистской эпохи (привет Кроненбергу).
Важнейшую для своего резюме роль Кира Найтли сыграла в экранизации романа Иэна Макьюэна «Искупление» (2007). Для некоторых главным манком экранизации его романа «На берегу» станут нежданные разоблачения перед камерой героини Энн-Мари Дафф (которая, скажут иные, похоже, не в себе, но на самом деле она просто художница). Большинству же, надо полагать, будет интереснее наблюдать за странными перепетиями первого брачного вечера только-только поженившихся героев Сорши Ронан и Билли Хаула.
В этой свадебной песне, которой наступили на горло, – все содержание и короткого романа, и довольно длинного фильма.
Иногда навязчивая не-консуммация брака героев начинает даже приобретать почти бунюэлевский – и чуть ли не беккетовский – абсурдистский оттенок.
К счастью для художественной ткани картины, дебютант (а на деле – видный театральный режиссер) Доминик Кук не предлагает никакого излишне рационального объяснения странной холодности героини Ронан, хотя и откровенно пару раз на него намекает. Зато он в изрядном количестве снабжает зрителя традиционными для Макьюэна эпическими прыжками через десятилетия и приключениями в закулисье лондонской цитадели камерной музыки Вигмор-Холле (появление Антона Лессера в религиозном облачении, одно из двух на этом «Бритфесте», идет бонусом).
Последний визит в литературный клуб кинопутешественников окольным путем возвращает нас в эпоху Колетт и Эдмона Ростана
(за красочными шаржами на которых, вербальными и визуальными, обращайтесь к «Портретам-воспоминаниям» Кокто). Ростановского «Сирано» кинематограф вообще к чему только не прилаживал; многие наверняка помнят комедию 1987 года «Роксана», где Сирано и Кристиан были пожарниками, а Роксана – студенткой-выпускницей. В прелестном же полнометражном дебюте Тоби Макдональда «Однокашники» действие ростановской пьесы перефразировано на кампусе типичной английской public school (каковые, разумеется, – совсем не public, а вполне себе частные и элитарные, а смысл словосочетания, как это часто бывает в Соединенном Королевстве, успел за столетия смениться на свою противоположность). На позицию Сирано в «Однокашниках» заступает очкастый ботан Амберсон (миляга Алекс Лотер, украсивший прошлогоднюю BBC-экранизацию «Хауардс-Энда»), Кристианом становится звезда крикета Винчестер, а Роксану замещает Аньес – дочка новоприбывшего учителя французского в уморительном исполнении Дени Меноше.
Другой такой очаровательной – и покупающей с потрохами все наши симпатии – перепевки ростановской нетленки мы будем ждать, не сомневаюсь, еще долго.
В «Однокашниках» всё замечательно: ироничный сценарий, перегруппировавший в свежем сочетании слэпстик, сатиру и умеренную ромкомность;
варварский речной регби, названный сценаристами «streamers»; «молодой Шерлок Холмс» Николас Роу в роли директора школы; умопомрачительный римейк прилунения «Аполлона-11», озвученный самым чудовищным исполнением фанфар штраусовского «Заратустры» в истории духовых оркестров. И кстати, одна из историй, которую юный интеллектуал Амберсон-Сирано вешает на уши Аньес-Роксане, сильно смахивает на типичный сюжет из арсенала Макьюэна. Как говаривал Вильгельм Баскервильский Адсону Мелькскому, «в книгах всегда пишут о других книгах».
