Редактор CoolConnections будет (не стремясь подражать записным книжкам Довлатова) делиться своими берлинскими дневниками. Этот текст – вместо предисловия, в котором рассказывается, чем Берлинале неприятно отличается от других важных европейских киносмотров и почему вместо традиционных репортажей здесь будут дневниковые заметки.
Мои друзья, которые знают, как я люблю кинофестивали и город Берлин, вечно удивляются: отчего ты на Берлинале не ездишь? Я подробно объяснял – сейчас впервые проделаю это публично.
Во-первых – начинаю с самой незначительной причины, – время года: все фестивали как фестивали, ласкают солнцем (а на Римский, который поздней осенью, я бы вернулся только ради того, чтобы поразбрасывать ногами как-то особенно шуршащую палую листву), только Берлинский назначен на время мокрого снега и ледяного ветра.
Во-вторых, в Берлине слишком много отвлекающих от кино факторов, например, театров, что создает запойному киноману типа меня психологические проблемы.
В-третьих, у Берлинале безразмерная программа, уничтожающая смысл кураторского подхода.
По мне, смысл поездки на фестиваль не в том, чтобы первым увидеть 5-10-20 или сколько-то (как повезёт) интересных фильмов: их спокойно можно смотреть в течение года, не выезжая из страны (а то и не вставая с дивана). Смысл – в уникальной мозаике, складывающейся из работ, объединенных кураторской волей; в диалогах и спорах, которые фильмы ведут между собой; в осмысленности глобального фестивального высказывания, в рифмах и ритмах.
Как правило, костяк официальной программы всех фестивалей (основной конкурс, второй конкурс, внеконкурсные гала-премьеры) – где-то около полусотни названий. Конечно, это далеко не всё; с коротким метром, экспериментальными программами, ретроспективами и параллельными секциями число участников увеличивается до нескольких сотен, но костяк, повторюсь, вменяемый, по 20 (плюс-минус) названий в каждом из полнометражных конкурсов и 10-15 ключевых внеконкурсных премьер.
В Берлине уже конкурс раздувается за счет того, что в него – это одна из странностей фестиваля – включаются внеконкурсные фильмы; так и пишут в каталоге «Конкурс (Вне конкурса)». В этом году такой участи удостоились ирландец Лэнс Дэйли (кадр из его вестерна Black 47 – ниже), швейцарский документалист Маркус Имхоф, Стивен Содерберг, упрямо не желающий, вопреки всем своим обещаниям, уходить из кино, и перешедший в англоязычное кино бразилец Жозе Падилья.
Кроме конкурса, есть отдельная внеконкурсная программа Berlinale Special (где к паре десятков фильмов с недавних пор прибавляют и с десяток сериалов) плюс секции «Панорама» и «Форум», в каждой примерно по 50 названий (не считая аппендикса Forum Expanded, объединяющего кино и contemporary art). В наличии и с полдюжины других программ – от ретроспектив и трибьютов до «аборигенского» и «кулинарного» кино.
Я всегда старательно отсматривал все эти фильмы в течение года – и в большинстве случаев ворчал: «Вадим, какого чёрта, зачем ты тратишь на это свою жизнь?» Объемные берлинские программы смахивали на горы разнородного хлама, среди которого, конечно, попадались и жемчужины, но пока до них доберешься, можешь возненавидеть кино как класс.
Да и основной конкурс несопоставим по уровню ни с Канном, ни с Венецией, ни с Локарно. Опять же, в нем бывают и шедевры, и великие режиссеры (в 2018-м, например, это Гас Ван Сэнт, Лав Диас, тот же Уэс Андерсон), но никакого внятного высказывания от программы ждать не стоит: это случайный набор фильмов. Да, у Берлинале, как и у Канна, есть свой «пул» режиссеров, но выглядит он курьёзно: если Канн, «не глядя» берет Ханеке, то Берлин – Кристиана Петцольда и, извините, Малгожату Шумовску. Кадр со спиной – из её нового фильма, который по-польски называется Twarz, «Лицо», а по-английски – Mug, «Рожа».
Программному директору Берлинале Дитеру Косслику то и дело достается от прогрессивной кинематографической общественности, но позиции его кажутся непоколебимыми – он устроился на своем посту основательней Путина, и даже немецкая одержимость сменяемостью должностных лиц на Косслике не сказывается.
Понятно, почему: Берлинале устраивает всех как крупное городское событие. Голливудские звезды приезжают, зрители в очереди к кассам выстраиваются, премьер хватило бы на все другие фестивали (другое дело, что на большинство фильмов тамошние кураторы и не взглянули бы, но не суть, главное, пипл хавает). И, возвращаясь к вышесказанному, опция «съездить на фестиваль просто ради хороших фильмов» с Берлинале тоже не очевидна.
В-четвертых, это единственный из крупных фестивалей, где пресс-аккредитация действует только на ограниченном числе пресс-показов, на все прочие необходимо каждый день получать билеты (и я уже с ужасом представляю, как буду нервничать в очередях за чёртовыми билетами).
Отчего же я всё-таки решился, наконец, поехать? Из-за театра. В эти февральские дни в Берлине две премьеры, пропустить которые было бы обидно: «Тристан и Изольда» Дмитрия Чернякова в Государственной опере «Унтер ден линден» и театральный дебют гениального каталонского кинорежиссера Альберта Серры «Либерте» в «Фольксбюне».
Берлинале удобно расположился между Черняковым 15-го и Серрой 25-го; дико игнорировать фестиваль в такой ситуации. Но вот традиционных репортажей, в которых обозреватель отчитывается о просмотренном, формулирует тенденции и строит прогнозы, из Берлина не будет.
Исходя из невозможности увидеть хотя бы основную часть официальной программы, попробую – впервые в жизни – смотреть не всё подряд запоем, а избирательно, отдавая предпочтение любимым именам. «Довлатова» Алексея Германа-младшего, участвующего в основном конкурсе (кадр из фильма – ниже), «День Победы» Сергея Лозницы и документальный фильм Александра Абатурова «Сын» (оба в «Форуме») тоже постараюсь не пропустить, как велит долг патриота.
А с «Островом собак», боюсь, будут проблемы – его показывают для прессы два раза в небольших залах, чтобы попасть, нужно драться, а я для этого уже слишком стар, лучше на Хон Сансу пойду.
И каждый вечер собираюсь в театр – тут крутая программа подбирается: отправленный из «Фольксбюне» на пенсию Франк Касторф с «Отверженными» в «Берлинер Ансамбле», Мило Рау с байопиком про Ленина в «Шаубюне», только что приезжавший в «Гоголь-центр» Себастиан Хартман с «Улиссом» в «Дойчес театре», Герберт Фритч с «Доном Жуаном» в «Комише опер» и Барри Коски с опереттой про Клеопатру там же.
Буду вести «Берлинский дневник», держа за образец «Московский дневник» Вальтера Беньямина.
До скорого!
