«Вы видели «Игрушки»?» – некорректный вопрос. Правильно так: «Вы жили в «Игрушках»?» Опыт Сигны – единственный пример по-настоящему иммерсивного, вовлекающего театра, где чем больше отдаёшь, тем больше получаешь. Кто был, не забудет.
Про что это
Леди умирает. Свои последние дни она, выросшая в богатом доме отца-австрийца, проводит на материнской родине, в России, в окружении 18 барышень, также, как и Леди, рано оставшихся без матери. Барышни превращены госпожой в живые игрушки: после смерти Леди им обещаны вечные ценности – меха и драгоценности, автомобили, особняки и прочие богатства. Пока же девушки ютятся по двое-трое в каморках на заброшенном заводе и участвуют в бесконечных челленджах – развлекающих госпожу соревнованиях, по итогам которых охранники, т.н. стафф, начисляют баллы, пропорционально которым и будет разделено наследство. Сейчас девушки довольствуются открытками, на которых изображены будущие сокровища; бережно показывают, опасаясь лишиться в любой момент: игрушки бесправны. У охранников нет имён, только номера (12-го играет муж Сигны, соавтор спектакля и автор иллюстрирующих этот текст фото Артур Кёстлер). У каждой девушки, помимо номера, есть прозвище, заменившее имя, данное при рождении: Пони, Маффин, Ларк, Бэмби... Девушки поют – в основном, «Умчи меня, олень, в свою страну оленью»: Леди нравится слышать то, что пела ей мама. Под бетонными заводскими сводами часто разносится Анна Герман – нежная эстрада становится зловещей: лирические песни – саундтрек отношений, цементированных насилием. В первую очередь, со стороны стаффа, от беспрекословного подчинения которому зависят баллы; но и внутри девичьего сообщества хватает стычек. В этом же пространстве обитает Один, жуткое андрогинное существо в полувоенном облачении; оно жило здесь изначально, до вторжения Леди и её «сиротского приюта». Время от времени появляется Бист, Зверь, меховая двуногая тварь с когтями – напоминает «болгарское чудовище» кукера, популяризованное фильмом «Тони Эрдман». Девушки предупреждают, что смотреть на Зверя нельзя, хотя сами же говорят, что бояться по-настоящему его не стоит: это всего лишь один из охранников надевает костюм монстра из детских кошмаров Леди. Умирать же Леди не спешит – история игрушек тянется три года...
Три года – по легенде, по сценарию, придуманному самой Сигной Кёстлер, основательницей театральной компании SIGNA и исполнительницей роли Леди.
Мифология мира, в котором вы гостите четыре часа, продумана основательно, но сценарий «Игрушек» – это пунктир, промежутки в котором вы заполняете сами.
Как это устроено
Спектакли в пространстве петербургского завода слоистых пластиков (там располагается Музей стрит-арта) играются с 27 ноября по 14 декабря 2019 года; и всё, больше нигде и никогда – Сигна ставит под конкретное место, её работы не тиражируются, по окончании фестиваля NET «Игрушки» исчезнут навсегда. И никакой видеодокументации. Это не прихоть сумасбродной датчанки: спектакль в принципе невозможно зафиксировать на камеру. Его иммерсивность не исчерпывается брожением по разным локациям и формальным контактом с исполнителями. Актёры-перформеры здесь не манекены, обслуживающие более или менее зрелищные аттракционы; и артисты, и зрители – соучастники. Сигна построила уникальную живую систему, вымышленный, но предельно достоверный мир, способный превратиться в наваждение; меня до сих пор не отпускает. Но реакции могут быть разными.
Коварство и специфика «Игрушек» в том, что у каждого зрителя – свой спектакль; даже если вы пришли на один сеанс и оказались в одном «доме».
Про «дома», то есть, обустроенные с нищенским шиком комнатушки, где живут девушки. Многое зависит от того «дома», в который вы попадёте при распределении; всего домов девять, в начале барышни сами делят 30 зрителей между собой, от вас выбор не зависит. Гостям предлагают чай, водку, суп, нехитрую снедь;
чай льётся рекой, я предпочёл начать с водки – ограничился парой стопок за весь спектакль, тогда как Леди, редко покидающая смертный одр, использует водку как горючее для поддержания последних сил.
Я попал в пятый дом (вместе с тремя другими парнями – самая большая зрительская группа оказалась в самом тесном чуланчике), в гости к Старлайт (Анастасия Ковальчук) и Пичи (Елена Горлатова). К финалу мы практически сдружились – я страшно переживал за «своих» девочек, желал им победы и провернул небольшую фальсификацию результатов: счёт балов ведётся мелом на доске; пока Старлайт и Никита, товарищ по зрительской команде, отвлекали стафф разговорами, я стёр минус, превратив штрафные баллы в выигрышные. Потом в разговоре с другом, который оказался распределённым в девятый дом, выяснил, что у моих хозяек – репутация задир и хулиганок; даже если и так, с ними было круто. Не знаю, как бы я себя повёл, попав, например, в шестой дом, к злой и жадной Твинкл. На всякий случай, уточняю, что это характеристики героини, использовавшей мой невинный проступок (съел без спроса маршмеллоу) для драки со Старлайт (закончилась реальными царапинами на щеках обеих; драка заложена в сценарии, но поводы для неё всегда разные). Мы со Старлайт в отместку немного задестроили враждебный шестой дом, а на финальном коллективном челлендже я не удержался и показал Твинкл fuck; но сейчас просто обязан выразить восхищение актрисе Юлии Черных, виртуозно и практически с нуля создавшей пропитанную агрессией ситуацию.
Агрессия, насилие, унижение присутствуют в повседневном существовании игрушек постоянно – это ощутимо уже при первом начислении баллов, когда стафф инспектирует комфорт гостей.
Это ощутимо и на первом, достаточно невинном, коллективном танцевальном челлендже: обстановка больная. Но завораживающая: мир «Игрушек» – мир разлагающегося модерна; как в двух прекрасных и тревожных фильмах – «Пикнике у Висячей скалы» Питера Уира и «Невинности» Люсиль Адзиалилович – где райские сады, населенные щебечущими юницами, оказываются обителями тревоги и мрака.
Можно ли вторгаться в действие и останавливать насилие? Да, иногда такой поступок навязывается сценарием: вот Пичи решила заработать очки исполнением песни, мы пришли посмотреть на выступление из ближайшего к сцене домика, всё было норм, сидели в гостях у Бриз (Мария Пуссер), немного сплетничали, читали записки про чёрного человека в дневнике немой Маффин (Ксения Нефёдова), узнали, что Леди носит парики из самых красивых девичьих волос. Но вот стафф 19 (Роман Михащук), помогавший Бриз расстегнуть концертное платье, начинает её избивать – спокойно сидеть и смотреть на это невозможно.
Первая реакция – вломить подонку; самые простодушные зрители и правда пытались применить силу; но надо же себя – и правила игры – помнить.
Поэтому я с ещё одним участником из нашей группы подошёл к 19-му и пригрозил, что потребую от Леди его увольнения – потому что такие действия приводят к нашему дискомфорту, что не может быть одобрено. 19-й ретировался, успев плеснуть Пичи в лицо водой: ощущение от этого прекрасно отрепетированного жеста – будто плеснули в тебя. «Игрушки» – эмоционально затратный опыт; спектакль, который ставит в, мягко говоря, щекотливые этические ситуации; совсем не лёгкий fun, за каковой обычно и держат иммерсивный театр. Все дома проходят через самый жёсткий и шокирующий челлендж – «Утешение отца»: в и без того тесное пространство вваливается охранник, чтобы изображать только что похоронившего жену отца Леди. Девочкам же надлежит стать утешающими его дочерьми; в программу утешения входит секс; ситуацию обостряет явление Зверя. В нашем пятом доме охранник 17 (Андрей Васильев) вёл себя как деловитый менеджер; насилию подверглась Пичи – за занавеской, торопливо задёрнутой Старлайт, бормотавшей, что это недолго, скоро всё закончится; Зверь заглянул на секунду, просунув в дверь-окно коготь. В девятом же доме, где гостил мой товарищ, накачавшийся водкой стафф проявлял крайнюю жестокость, а Зверь громил всё вокруг. А в шестом доме, который 17-й поставил нашему в пример, сама девушка проявляла инициативу в ублажении скорбящего отца; «конечно, она умеет», – обиженно комментировала Старлайт.
Для меня же самым неудобным и провокационным испытанием стала игра в лошадок – она тоже происходит внутри дома, без лишних глаз.
Стафф 18 (Иван Куркин) просит девушек стать на четвереньки и поржать; расчёсывает – довольно грубо – их длинные волосы и предлагает нам попоить и покормить их с рук, подбрасывая кусочки морковки. Вот тут стыд и желание оказываются едины; я увильнул от нездорового и возбуждающего развлечения, сославшись на грязные руки. Где я их испачкал?
Зачем всё это
В чём смысл предложенной Сигной игры – вопрос, который задавали совсем разные люди, наслушавшись моих рассказов.
Смысл должен быть – как же иначе?
Тот вариант, что прямым текстом сформулировала мне при прощальном объятии Пичи (и под которым наверняка подписались бы авторы) – «Защищай тех, кого любишь» – кажется слишком простым; стоило ли ради такого городить дорогостоящий огород. ОК, это просто – но и важно: не самый бесполезный вариант большого психологического эксперимента, тестирующего тебя на восприимчивость к насилию и способность ему противостоять. Но я бы цинично заметил, что бесценны сами противоречивые и острые чувства – погружение в чужую жизнь, тем более, в жизнь пусть добровольных, но рабынь, приводящее к ощутимой психологической встряске.
Аналогии с «Сало, или 120 дней Содома» оправданы;
в 2010-м Сигна даже делала состоявший из четырёх частей двухмесячный перформанс «Сало», и циркуляция насилия, его воспроизводство – одна из постоянных её тем. «Игрушки» и «Сало» роднит и мотив вампирического использования молодости гнилым умирающим организмом. Другая очевидная ассоциация, возникающая на «Игрушках» – это DAU; и из-за герметичности и тотальности созданного мира, и из-за насилия, пронизывающего его на всех уровнях.
Но, как и в DAU, мир, построенный Сигной, получился «слишком» настоящим и потому неоднозначным. Работа Сигны сопротивляется плоской морали; её не проведёшь по абсурдистско-феминистской повестке. Кто-то из первых рецензентов напирает на гендерную тему, подчёркивая, что стафф, доминирующий над девушками, – мужчины. Некорректно: Одиннадцатая (Аманда Бабаэй Виейра), самая придирчивая, – женщина. Ну и не забываем, что на вершине пирамиды – тоже женщина, находящаяся под влиянием Один.
Реакции у всех гостей разные, о чём я уже не раз сказал. Отсидеться в сторонке вообще-то сложно: пространство – тесное, общение – постоянное. Но если вы в принципе не готовы ни на какой контакт, то и communication skills ваших проводниц не сработают. Знаю зрителей, блокировавших всякую эмпатию – и закономерно бесивших героев спектакля. А вот одна моя знакомая не постеснялась признаться себе в эротическом влечении к охранникам – и пошла на контакт с ними; в итоге получила приглашение в дом стаффа на недоступный девушкам коньяк.
Смысл игры Сигны – в самой игре, в пластичности, органике и жизнеспособности выдуманного мира.
Важно, что вместо однозначной финальной коды Сигна ставит многоточие – история не заканчивается и после твоего ухода; это изумительное ощущение подлинно новопроцессуального – если использовать термин Бориса Юхананова – театра.
Ну и от удовольствия, связанного с аттракционными моментами, я бы не стал отказываться. Наш дом девочки водили в логово, где обитает настоящий Зверь – не переодетый охранник, а злой дух, задабривать который надо сахаром и вяленой рыбой. Часть челленджей, в которых твой дом не принимает участия, можно увидеть, проявив любопытство и толику настойчивости – если бы я только по гостям ходил, упустил бы Чёрного человека, самый мрачный из преследующих Леди фантомов. И не попал к великой и ужасной Один.
Один играет Лариса Венедиктова, соратница Сигны, украинский хореограф, куратор, художница и интеллектуалка, в которой непросто узнать зловещую бомжиху-мутантку из «Игрушек».
Мне повезло разговориться с Один в первые же минуты пребывания в пятом доме: я выглядывал в окно, увидел Один и, смелый после стопки водки, как-то поприветствовал её. Один ответила, подошла, мы разговорились, и я напросился к ней в гости – в трубу. А римерно на середине спектакля Один маякнула Старлайт, что готова принять меня в своём логове. Попасть туда непросто:
в любой другой ситуации я вряд ли бы рискнул взобраться на пестрящую трещинами крышу по шаткой приставной лестнице.
Но тут использовал возможность заглянуть к первому человеку в этой вселенной, не раздумывая. Перепачкался основательно – зато улизнул от порочной игры в лошадок. И увидел царство Леди с высоты.