Шедевры клаустрофобии – в диапазоне от Романа Поланского и Райнера Вернера Фассбиндера до Эльдара Рязанова и Квентина Тарантино.
Изоляция, ставшая вдруг центральным событием повседневной жизни и в считанные дни заменившая (если не уничтожившая) привычный культурный слой, может травмировать не меньше вирусной инфекции. В этом материале нет фильмов, герои которых насильственно лишены свободы, но и без тюремных заключений и домашних арестов пребывание в замкнутом пространстве приводит к своеобразным последствиям. Вот несколько примеров того, как крупнейшие режиссёры мира разрабатывали тему.
1. «Верёвка» / Rope
Альфред Хичкок, США, 1948
Экранизацию одноименной пьесы Патрика Гамильтона вспоминают в любой хрестоматии по истории кино – в первую очередь, как впечатляющий формалистический эксперимент. Невероятный Хич снял фильм о парочке убийц, задушивших однокурсника верёвкой, будто бы одним планом. На самом деле, нет (как и «1917») – такая съёмка была технически невозможна из-за ограничения длиной бобины 35-миллиметровой плёнки (снимать непрерывно можно было только 11 минут). Но монтажные склейки «замаскированы»:
почти полное ощущение того, что события происходят в реальном времени, и камера работает без остановки.
Вдохновленный реальным уголовным делом фильм об убийстве из «спортивного интереса», точнее, квазиницшеанских побуждений (эстетствующие преступники хотят доказать себе, что «право имеют», и, не ограничившись только «идеальным убийством», собирают друзей, родных и невесту жертвы в квартире, где спрятан труп) не нашёл понимания у современников. Хичкоку досталось за формализм, повлёкший холодность и уничтоживший саспенс. Толика правоты в такой критике есть, «Веревка» – из тех фильмов Хичкока, что более-менее щадит наши нервы. Но Ницше с ним, с саспенсом, когда есть такая, почти удушающая атмосфера;
лофт на Манхэттене, снятый в специальной студии с передвижными стенами и муляжами небоскребов за окном, – комфортабельная ловушка, из которой не выбраться уже не только бедному Дэвиду Кентли. Сама локация становится приговором.
2. «Гараж»
Эльдар Рязанов, СССР, 1979
Рязанов похож на Хичкока – как минимум, в двух пунктах: телосложением и непременным эпизодическим появлением в каждом своём фильме.
«Гараж» – самая зловещая работа великого комедиографа, здесь между смешным и жутким нет никакого социального дистанцирования. Сотрудники НИИ «Охраны животных от окружающей среды», запертые на заседании пайщиков гаражного кооператива «Фауна», быстро превращаются в агрессивных зверей. А повод – никчёмный: выбрать четырёх бедолаг, чьи гаражи не впишутся в новый, скорректированный строительством шоссе, план. Трезвый, умный, злой фильм, после которого странно удивляться некоторым метаморфозам человеческой природы. Кстати, как и «Верёвка», инспирирован реальными событиями – заседанием гаражно-строительного кооператива на «Мосфильме». Всё, увы, правда.
3. «Китайская рулетка» / Chinesisches Roulette
Райнер Вернер Фассбиндер, Германия – Франция, 1976
Одна из самых жёстких работ на тему семейных ценностей и семейных отношений, эхо которой можно расслышать в популярной итальянской комедии «Идеальные незнакомцы». На пятничном ужине в замке супруги Герхард и Ариана Крист непредсказуемо оказываются в сложной компании – своих любовников. Богатая буржуазия умеет сохранять лицо и обаяние в любых ситуациях, и всё бы, возможно, прошло без эксцессов, если бы не появление полупарализованной дочери Кристов с обманчивым именем Анджела. Девочка выступает в роли дьявола-искусителя, предлагая собравшимся провести досуг за «китайской рулеткой» – игрой в беспощадную правду, дающей возможность задавать любые вопросы и говорить в лицо собеседнику всё, что о нём думаешь;
кто сорвётся, тот проиграл.
Фассбиндер снимал про «позолоченную гниль», глубинную дегенерацию общества, только выглядящего респектабельным. Получился же вневременной, не привязанный к социальным реалиям Западной Германии 1970-х и весьма пессимистичный портрет людей, рискнувших «копнуть поглубже» в себе и близких.
До чего докопаемся в (само)изоляции мы – большой вопрос, ответ на который ещё будет дан в фильмах будущего.
4. «Отвращение» / Repulsion
Роман Поланский, Великобритания, 1965
Катрин Денев – в роли Кэрол, молодой, прекрасной, желанной и абсолютно безумной сотрудницы салона красоты. Важно, что Кэрол, чья внешность радикально расходится с поведением (героиня – нелюдима, раздражительна, замкнута и подвержена тревогам и фобиям), – чужак, девушка с континента, живущая в Лондоне; чувство дискомфорта и тотального разлада с окружающим миром – ключевое для всех фильмов Поланского.
Кульминация фильма – финальные сорок минут, когда Кэрол, убившая своего незадачливого ухажёра, остаётся одна дома, наедине с кошмарами, буквально вырывающимися из стен съёмной квартирки.
«Квартирную» тему Поланский продолжит «Жильцом» и «Ребенком Розмари» – поэмами паранойи и ускользающей из-под контроля реальности.
Но именно «Отвращение» приобретает шокирующе актуальное звучание сегодня.
«Что-то ты и впрямь не очень выглядишь, – пытается взбодрить подругу смешливая коллега. – Это что, из-за того мужчины, с которым я тебя видела?» – «Нет, я ни в кого не влюблялась» – «Чем же ты занималась три дня?» – «Да ничем, я была дома». – «Ну нет, так любой на стенку полезет». Звучит жутко. И главное, совету коллеги – погулять, развеяться, сходить в кино – последовать пока невозможно.
5. «Премия»
Сергей Микаэлян, СССР, 1974
Не самая известная классика отечественного кино – страстная социальная драма, в которой демонстративный отказ рабочих от премии граничит с бунтом против системы. Честный бригадир Василий Потапов (Евгений Леонов) превращает рядовое заседание парткома строительного треста в бескомпромиссный разговор об изъянах планового хозяйства. Поддержанный, впрочем, благородным секретарем парткома Соломахиным (Олег Янковский), который понимает, что рабочие не сошли с ума: за их «заскоком» – желание привлечь внимание к нездоровой обстановке и дурной организации труда. Снятый буквально в четырех стенах фильм держит внимание сильнее многих триллеров;
все противоречия, изъяны и надежды СССР – в одной комнатухе полубарачного типа.
6. «Омерзительная восьмёрка» / The Hateful Eight
Квентин Тарантино, США, 2015
Самый мизантропичный фильм Тарантино, издевательское упражнение на тему «беспристрастный суд – существует ли он?», клаустрофобический вестерн-детектив, переполненный уже даже не бесславными, а кончеными ублюдками. В площадку их сопровождающейся многочисленными смертями изоляции превращается салун, отрезанный от прочего Дикого Запада снежным бураном. Впрочем, витальный гений Квентина находит кайф даже в омерзительной компании и крайне недружелюбной локации.
Уже то, как горит запечатлённый на 70-миллиметровую кинопленку огонь в масляных лампах, выглядит светом надежды.
7. «12 разгневанных мужчин» / 12 Angry Men
Сидни Люмет, США, 1957
Завершает наш несколько депрессивный (как и вся текущая ситуация) список классическая судебная драма; единственный из присутствующих здесь фильмов, где необходимость не выходить из комнаты – зала, где присяжные собираются для вынесения вердикта – приводит к восстановлению справедливости.
Редкий случай, когда решение остаться взаперти было правильным.