Новая киноверсия рейда на Энтеббе, сусальная биография тринадцатого апостола и припозднившийся арт-хит четырехлетней давности, выносящий приговор слишком здоровому образу жизни: продолжаем рубрику «Текущий репертуар».
«Операция «Шаровая молния» (7 Days in Entebbe)
Жозе Падилья, США – Великобритания, 2017
Многомерный и неожиданный политический триллер, реконструирующий реальные события.
27 июня 1976 года арабы из «Народного фронта освобождения Палестины» и немцы-леваки из террористической организации «Революционные ячейки» захватывают самолёт Air France, следовавший из Парижа в Тель-Авив, приземляются в Уганде и выставляют ультиматум, требуя от израильтян освобождения 53-х заключённых палестинцев.
В противном случае начнётся истребление заложников; первыми будут расстреляны дети.
Премьер-министр Ицхак Рабин, «голубь», уверенный в необходимости мирного урегулирования арабо-израильского конфликта, настроен на то, чтобы ради спасения заложников отказаться от императива «Израиль не ведёт переговоры с террористами». Министр обороны, «ястреб» Шимон Перес, настаивает на скорейшей военной операции. Тем временем, назревает кризис и в отношениях идейных террористов-немцев: Бригитта Кульман, чей кумир Ульрике Майнхоф только что покончила с собой в тюремной камере, сходит с ума от бессонницы и лошадиных доз психотропов, книгоиздатель и романтик Вильфрид Бёзе чувствует себя пешкой в руках арабских подельников, не революционером, но палачом-надзирателем...
Не поверите, но это фильм, где наравне с режиссером и актерами, то есть, в первую очередь, следует называть имя хореографа.
Поставил «Операцию» Жозе Падилья, обладатель «Золотого медведя» Берлинского фестиваля за «Элитный отряд» (2007) и создатель нового «Робокопа» (2014). Два сильнейших интернациональных актерских дуэта «Операции»: немец Даниэль Брюль и американка Розамунд Пайк (Бёзе и Кульман), израильтянин Лиор Ашкенази и британец Эдди Марсан (Рабин и Перес). Хореограф – Охад Нахарин, руководитель легендарной танцевальной компании Batsheva, участникам которой в фильме отдана значительная коллективная роль.
Режиссер Жозе Падилья – бразилец, обладает, с одной стороны, необходимой отстранённостью от конфликта, в который не вовлечён по крови. Зато в крови у Падильи ритм, и танец становится сквозным мотивом фильма и парадоксальным пластическим комментарием.
Для чего пригодилась отдельная драматургическая линия, посвященная рядовому израильского спецназа и его девушке, репетирующей роль в танцевальном спектакле.
Почти всякий фильм такого жанра и темы манипулирует зрителем; в чем-то ведёт себя прямо противоположно террористу, которому запрещено вступать с заложником в эмоциональный контакт, а в чем-то, напротив, выступает абсолютным захватчиком, требующим беспрекословного подчинения.
Манипуляция чревата внутренним протестом – только не в этом случае. Дело не в одном лишь безупречном профессионализме Падильи, мастера экшна, работающего сразу на нескольких уровнях, включая высший политический (среди героев есть и угандийский диктатор-людоед, «пожизненный президент» Иди Амин, со смаком сыгранный английским актером Нонсо Анози).
«Операция» визуально убедительна, к ней доверие – на уровне картинки; и я не только о толковом воссоздании ретро, но о киногении; свете, цвете и движении этого редкого сегодня фильма, который важно увидеть на большом экране.
А еще это умный фильм: Падилья, сохраняя политический нейтралитет и ни разу не в ущерб молниеносному действию, подбрасывает несколько неудобных тем для размышления: о родовом сходстве террора и революции – сторонах одной медали (борцов за свободу кто-то всегда назовет террористами – и наоборот; и захватывать самолет для этого не нужно – см. пример героя следующего фильма обзора). Или том, как благие намерения оборачивается концлагерями:
заброшенный терминал аэропорта в Энтеббе начинает походить на бараки Освенцима.
«Мария Магдалина» (Mary Magdalene)
Гарт Дэвис, Австралия – Великобритания, 2018
Хоакин Феникс играет Иисуса Христа, Руни Мара – Марию Магдалину, и надо же – ни одного верующего, возмущенного тем, что за библейских героев взялись актер, только что умывавшийся человеческой кровью в больном триллере «Тебя здесь никогда не было», и актриса, в бэкграунде которой – лесбийский роман «Кэрол» (да и «Девушку с татуировкой дракона» непорочной не назовешь).
Удивляться здесь, право, товарищи, нечему: фильм Гарта Дэвиса («Лев») не способен задеть вообще никаких чувств, ибо походит на иллюстрацию Библии для малышей и в экранизации избранных эпизодов земной жизни Иисуса (тут – про воскресение Лазаря, тут – про изгнание торгующих из храма, тут – про поцелуй Иуды, а тут – мимолетно, без подробностей, почти сожалея, что нельзя совсем без таких сцен обойтись, про бичевание и восхождение на Голгофу) сохраняет почтительный нейтралитет к первоисточнику. Ну да, Иисус староват (Фениксу 43, а выглядит он – с бородой да фирменным диким взглядом – на все 50), что, конечно, объяснимо бременем великой ответственности на плечах мессии. Осторожность в изложении библейских преданий можно было бы оправдать тем, что фильм смотрит на события робкими глазами Марии из Магдалы, медленно, но верно обретающей веру и в Христа, и в себя.
Одна из потенциально заложенных в фильме троп могла бы привести Дэвиса к апологии феминизма и поддержке быстро ставшего трендом (и брендом) движения #MeeToo:
я про редкий оригинальный эпизод, в котором уже присоединившаяся к апостолам Мария агитирует забитых женщин креститься, пока они рассказывают ужасные вещи о своем житье-бытье. Сама Мария пережила погружение в воды галилейские дважды – и если второй раз по доброй воле, во время крещения, то первый – насильственно: когда братья, обеспокоенные нежеланием Марии выходить замуж, отдали её на растерзание иудейским экзорцистам.
Но о борьбе за права женщин Дэвис забывает, едва на нее намекнув: тема хоть и благородная, но неоднозначная. Да и этот аспект можно принять за художественную вольность только в том смысле, в котором авторским произволом можно счесть назойливое присутствие не умолкающей ни на минуту музыки Йохана Йоханссона – царствие ему небесное.
У фильма есть определенная познавательная ценность: он реабилитирует героиню в массовом сознании, далеком от новых декретов Римской Католической церкви (в 2016-м папа Франциск признал Марию апостолом апостолов).
Экранная Мария Магдалина не имеет ничего общего с кающейся грешницей (финальные титры сообщают, что такую извращенную трактовку персонажу Священного писания дал в 591-м папа Григорий Великий);
она целомудренна, хранит верность своему отцу, осиротевшему после смерти жены (из-за чего и не торопится с замужеством), и первой понимает, о каком Царстве Божьем проповедовал Иисус (конечно, о внутреннем, духовном).
Единственным же живым и неканоническим героем в «Марии» оказывается (ох, какой удар по феминизму) улыбчивый Иуда (Тахар Рахим). Он принимает слова Иисуса слишком буквально и верит, что совсем скоро чудотворец вернет ему погибших от голода близких – во плоти, без всяких там переносных смыслов.
Иуда убежден в неуязвимости Иисуса и сдаёт «террориста» римским властям исключительно из желания поскорее подтолкнуть того к решительным действиям; сколько можно медлить?
И самоубийство он совершает не из-за мук совести, но от горького разочарования в мессии – таком обычном, таком смертном.
«Голодные сердца» (Hungry Hearts)
Саверио Костанцо, Италия, 2014
В отличие от Гарта Дэвиса и его «Марии Магдалины», российский прокат найдет, чем удивить: в апреле 2018-го в нём вдруг появляется семейный фильм про малыша и собаку «Белль и Себастьян» 2013-го года и провокационная драма-триллер для взрослых «Голодные сердца» 2014-го года. Шанс для припозднившихся синефилов: снятые итальянцем Саверио Костанцо в Нью-Йорке «Голодные сердца» были среди самых громких премьер Венецианского фестиваля.
Начинаются чуть ли не как ромком – герои (их играют итальянская «анти-звезда» Альба Рорвахер и американец Адам Драйвер, с момента премьеры «Сердец» поднабравший популярности, благодрая «Звездным войнам» – отсюда, очевидно, и нестандартное решение пустить-таки фильм по экранам России) знакомятся и влюбляются, оказавшись в ловушке – запертыми в ресторанном туалете. Продолжается как нормальная семейная психодрама – из жизни молодых родителей.
И незаметно преображается в зловещий триллер, где источником смертельной опасности для младенца становятся веганские пристрастия матери.
Идеальный триллер-score для «Голодных сердец» написал классик киномузыки, почтенный итальянский композитор Никола Пьовани.
