Заранее представляем авторов, которые будут соревноваться за «Золотого Льва святого Марка».
Писать о 74-й Венецианской кинобиеннале приходится в странное, нездоровое время: большой праздник начнется всего через неделю после ареста одного из венецианских мастеров, Кирилла Серебренникова – в 2012-м году в основном конкурсе участвовал его фильм «Измена».
Серебренникову, как экс-худруку «Платформы», и административной команде проекта предъявлено фантастическое обвинение в хищении бюджетных средств, отпущенных на спектакли, которых якобы не было, тогда как на самом деле они были.
Я не сомневаюсь, что впереди у Кирилла еще уйма работ и международных фестивалей. А новая Венеция остро напоминает о конфликтах несговорчивых режиссеров с тоталитарной властью уже списком конкурсантов, который (спасибо алфавитному порядку) открывает китайский диссидент Ай Вейвей.
Самое сложное в фестивальных репортажах – хотя бы бегло рассказывать о предыдущих достижениях режиссеров, чьи фильмы соревнуются сейчас: первый просмотр обычно начинается в 8.30 или, самое позднее, 9 утра, последний заканчивается, если очень повезет, в полночь, между 6-8-ю фильмами в день надо успевать хотя бы немного есть, а ночью – хотя бы немного спать. Поэтому для рационализации фестивального режима я представлю каждого из 21 участников основного венецанского конкурса уже сейчас; из Венеции же – только о новых фильмах.
1. Ай Вейвей, «Поток людей» / Human Flow
Один из самых влиятельных представителей современного искусства работает с разными материалами: так в инсталляции Sunflower Seeds, представленной в лондонской галерее Tate Modern в 2010-м, было использовано 100 миллионов фарфоровых семян подсолнечника; этот «контент» весом около 150 тонн в течение нескольких лет вручную мастерили китайские рабочие из исторической «столицы императорского фарфора» Цзиндэчжэнь. Для инсталляции Bang в павильоне Германии на Венецианской биеннале 2013 года Ай Вейвей использовал 887 деревянных табуреток – в своеобразном продолжении, размещенном уже в берлинском выставочном зале Martin-Gropius-Bau, их количество увеличилось до 6000. Но мегаломания и этакий надсадный историзм – не единственные достоинства Ай Вейвея, использующего и «камерные» форматы: перформанс 1995-го года Dropping a Han Dynasty Urn задокументирован в трех фотографиях, немалая часть большой парижской ретроспективы 2012-го года Entrelacs состояла из тысяч любительских снимков еды (оправдание всем инстаграм-приверженцам этого жанра!).
A в том же 2013-м, параллельно со стульями в немецком павильоне, Ай выставил в венецианской церкви Sant’Antonin проект Disposition – небольшие черные боксы с изображавшими его арест и заключение макетами внутри; свидетельство репрессий языком статичного театра кукол.
В родной Китай Ай вернулся из Нью-Йорка в 1993-м и до поры власти страны вполне терпимо относились к его непростому творчеству; в 2003-м его даже подписали для участия в создании олимпийского стадиона в Пекине. Разлад случился после того, как Ай «сунул нос» туда, куда совсем не надо – в расследование обстоятельств Сычуаньского землетрясения 2008 года. Начал публиковать в своем блоге информацию о коррупции в строительном бизнесе, озвучил имена не попавших в официальную статистику жертв, выступал в суде против админстрации провинции Сычуань. Итог: жестокое избиение полицейскими, снос мастерской в Шанхае, отмена масштабной выставки в Пекинском Центре современного искусства.
Наконец, в 2011-м, арест в аэропорту перед вылетом в Гонконг – по мутному обвинению в «экономических преступлениях»; не правда ли, очень похоже на сегодняшнее преследование Следственным комитетом РФ режиссера Серебренникова?
Дело Ай Вейвея закончилось вынужденной эмиграцией художника – теперь он живет в Берлине, и фильм «Поток людей» – копродукция Германии и США. Как кинематографист Ай Вейвей не слишком известен, во всяком случае, в конкурс крупнейшего кинофестиваля он попадает впервые. Но его фильмография режиссера-документалиста насчитывает не меньше десятка картин, и даже тогда, когда их цель кажется сугубо утилитарной – как в эпосе Fairytale, документирующем работу над одноименным проектом для выставки Documenta 12 в Касселе (Ай вывез в Европу 1001 соотечественника) – у нас есть все основания рассматривать их как самостоятельные произведения киноискусства. А среднеметражный проект So Sorry (полностью доступен на youtube) рассказывает как раз о противостоянии автора и китайских властей.
2. Даррен Аронофски, «Мать» / Mother
Умник из Бруклина прославился в 1997-м после недорогого, но чертовски вычурного черно-белого параноидального триллера «π», быстро покинул гетто независимого кино, удачно адаптировав свой размашистый фантазиный авторский мир к запросам больших голливудских студий.
Известен как создатель величественной антинаркотической агитки «Реквием по мечте» (2000), гротескного фантастического блокбастера «Фонтан» (2006), эстетского танц-триллера «Черный лебедь» (2010) и библейского боевика «Ной» (2014). В Венеции – свой: в 2008-м жюри Вима Вендерса вручило главный приз, «Золотой Лев святого Марка» самой камерной работе Аронофского, драме с Микки Рурком «Рестлер»; в 2010-м «Черный лебедь» был фильмом открытия фестиваля. В 2011-м Аронофски сам возглавлял венецианское жюри – победа досталась «Фаусту» Александра Сокурова.
3. Джордж Клуни, «Субурбикон» / Suburbicon
Актер-звезда, также известный как постановщик жанровых фильмов, ярко окрашенных в либеральные социо-политические тона. В конкурсе Венеции голливудский джентльмен участвовал дважды – в 2005-м с картиной «Доброй ночи и удачи» (о том, как журналист Эдвард Мэроу боролся с одним из самых известных американских подонков – инициатором «охоты на ведьм», сенатором Джозефом Маккарти) и в 2011-м с «Мартовскими идами» (о фатальном моральном раздрае в избирательном стане демократов). Предыдущая режиссерская работа Клуни, приключенческая драма «Охотники за сокровищами» (2014) – в ней роли супергеров примеряли историки, бросившиеся на спасение похищенных Гитлером произведений искусства – практически единодушно была признана неудачной. Из чего, конечно, не следует, что интеллектуалы всегда проигрывают в политической борьбе.
4. Гильермо дель Торо, «Форма воды» / The Shape of Water
Один из первейших сказочников наших дней, к мировой славе которого немного причастен и Московский кинофестиваль – в конкурсе 1993-го участвовал дебют молодого мексиканского режиссера дель Торо «Хронос». Постановщик «Мутантов» (1997), «Хребта дьявола» (2001). второго «Блейда» (2002), двух «Хеллбоев» (2004/2008), «Тихоокеанского рубежа» (2013) и «Багрового пика» (2015); если коротко, весьма своеобразный, со вкусом к готике автор, чьи фильмы способны собирать многомиллионную кассу. Большие фестивали ими обычно манкируют; предыдущее исключение – «Лабиринт фавна», попавший в Каннский конкурс в 2006-м.
5. Зиад Дуэйри, «Оскорбление» / The Insult
Уроженец Ливана, покинувший родину в 18 лет, в 1981-м, во время гражданской войны. В 1990-е Дуэйри повезло работать ассистентом оператора на фильмах Квентина Тарантино: в его «технической» фильмографии значатся и «Бешеные псы», и «Криминальное чтиво», и «Джеки Браун». Но его собственный режиссерский дебют – «Западный Бейрут», попавший в 1998-м в программу каннского «Двухнедельника режиссеров» – ничем не похож на новаторские и синефильские опыты возможного наставника: умеренно ностальгическое и старомодно-традиционное ретро о ливанцах, чья юность пришлась на неспокойную весну 1975-го. Фильмография Дуэйри скудна, но четко фиксирует не слишком веселый процесс творческого старения.
Герой романтической трагикомедии 2004-го года «Лила говорит», застенчивый араб из парижского банлье, влюбленный в невинную, но так откровенно болтающую о сексе блондинку польских кровей, мог позволить себе фразу: «между киской и освобождением Палестины я выбираю киску».
Герой следующего фильма «Атака» (2012) сталкивался с проблемами посерьезнее: палестинец, сделавший врачебную карьеру в Израиле, с ужасом узнавал, что его жена, тоже палестинка и, вроде бы, христианка, превратилась в шахидку, осуществившую террористический акт. Робкое расследование, что толкнуло женщину на путь смертницы, приводило любопытного доктора если не к оправданию, то к пониманию поступка. У меня фильм понимания не нашел – и даже не из-за насколько спорной, настолько и расплывчатой режиссерской точки зрения, сколько из-за кондового телесериального художественного языка. Однако в Сан-Себастьяне «Атака» получала спецприз – иногда, да, награждают исключительно за злободневность темы.
6. Робер Гедигян, «Вилла» / La Villa
Французский классик из Марселя, стабильно выпускающий по одному фильму в два года (не считая продюсерского вклада компании Гедигяна Agat Films & Cie, работающей с Мигелем Гомешем, Себастьеном Лифшицем, Раулем Пеком). Большинство (и новый не исключение) – с участием жены, актрисы Арианны Аскарид. Ретроспективу Гедигяна устраивал в 2005-м Московский кинофестиваль (на тот момент все обсуждали гедигяновскую биографию президента Миттерана «Прохожий с Марсова поля»). В прошлом году возглавлял жюри венецианской секции «Горизонты» (где победил итальянский док о практике современного экзорцизма «И избави нас от лукавого»). В конкурсе Венеции участвует впервые; в каннский конкурс Гедигян попадал лишь однажды, в 2002-м, с фильмом «Мари-Жо и два её мужа». Премьеры большинства последних лент проходили в Канне, но во внеконкурсных секциях, а лучший, на мой вкус, фильм, «Снега Килиманджаро» (2011), был показан в «Особом взгляде».
Уважаемый, но не обласканный наградами автор снимает нарочито скромное, избегающее громких слов и показных эмоций кино – причем всегда о простых людях, даже если героями оказываются участники крупных исторических событий:
армянский романтик-террорист, взорвавший турецкого посла («История безумия», 2015), бойцы Сопротивления («Армия преступников», 2009) или президент Франции.
7. Эндрю Хэй, «Положитесь на Пита» / Lean on Pete
Британский фильммейкер, чьи добротные (но, на мой вкус, нудные) психологические драмы «Уикенд» (2011) и «45 лет» (2015) в свое время гостили на нашем ежегодном фестивале нового британского кино. В Венеции впервые.
8. Абдельлатиф Кешиш, «Мектуб, моя любовь: Песнь первая» / Mektoub, My Love: Canto Uno
Французский режиссер тунисского происхождения, постановщик эпохальной «Жизни Адель», чья победа на Каннском фестивале 2013-го года оказалась беспрецедентной вдвойне: жюри (его возглавлял Стивен Спилберг) вручило «Золотую Пальмовую ветвь» не только режиссеру, но и его актрисам, Леа Сейду и Адели Экзархопулос.
В поход за «Золотым Львом» автор сложно сплетенных и этически безупречных драм отправляется в третий раз.
Ближе всего к победе он был в 2007-м, с «Кускусом и барабулькой» – увы, уступил уже подзабытому «Вожделению» Анга Ли, получив всего лишь Специальный приз. В 2010-м Кешиш представлял в Венеции «Черную Венеру», проигнорированную при раздаче наград, в общем, справедливо.
9. Хирокадзу Корээда, «Третье убийство» / Sandome no satsujin; The Third Murder
Японский мастер вдумчивых семейных драм возвращается в Венецию спустя много лет: в 1995-м в здешнем конкурсе был его дебют «Призрачный свет», потом Корээда прочно попал в каннский пул – с 2001-го он четырежды участвовал только в основном конкурсе Канна, не считая «Особого взгляда» (где был показан и хит нашего прошлогоднего фестиваля японского кино «После бури»).
Художественную эволюцию Корээды можно описать словом «просветление»: если в ранних шедеврах «Дистанция» (2001) или «Никто не узнает» (2004) темнота (в виде необоримой склонности к суициду или безысходных коммуникативных тупиков) время от времени подступала вплотную, то в поздних – «Сын в отца» (2013) или «Наша младшая сестра» (2015) – нет ничего, кроме тепла и света.
Оттого так интригующе звучит название нового фильма.
10. Ксавье Легран, «Опека» / Jusqu'à la garde
Француз-дебютант, прославившийся (да еще как – номинация на «Оскар» в категории «Лучший короткометражный игровой фильм») короткометражкой 2012-го года «Пока не всё потеряно» – о женщине, пытающейся сбежать от мужа-тирана. Кажется, Легран развивает выигрышную тему, и нас ждет нечто душераздирающее о борьбе за опеку над ребенком.
11. Братья Манетти, «Любовь и малавита» / Ammore e malavita
Manetti Bros. – брэнд для молодого игристого вина в старых жанровых мехах.
Начиная с дебюта «Вампирша Зора» (2000), братья Антонио и Марко заново изобретают все популярные жанры, от ужастика до мюзикла; и странно, что российский прокат к ним редкостно равнодушен – только «17-й этаж» (2006) издавался у нас на видео. В конкурсе Венеции Манетти впервые, но им определенно симпатизировал предыдущий куратор Мостры Марко Мюллер, показывавший «Прибытие Ванга» (2011) в секции Controcampo Italiano. А в свою бытность куратором Римского фестиваля Мюллер приглашал в конкурс Song ‘e Napule. Под названием «Песни, мафия, Неаполь» этот фильм известен зрителям нашего фестиваля Felicità Italiana. Итальянские картины в венецианском конкурсе часто оказываются слабым звеном, выполнением разнарядки, но этот год может оказаться исключением.
12. Самуэль Маоз, «Фокстрот» / Foxtrot
Израильский режиссер; несмотря на зрелый возраст – 55 лет – снял всего два фильма, причем дебютный «Ливан» – ад первой ливанской войны глазами запертых в танке солдат – победил в Венеции-2009. Подозреваю, что новую работу – снова о войне, но и о семье, и, похоже, снова с притчевыми мотивами – взяли в конкурс, не глядя.
Серьезно относится человек к творчеству, не разбрасывается; практически, как Кубрик – или прежний, еще не вкусивший радости графоманства Малик.
13. Мартин МакДонах, «Три биллборда на границе Эббинга, штат Миссури» / Three Billboards Outside Ebbing, Missouri
Уроженец Лондона и крутейший современный драматург, воспевший в большинстве своих кровавых трагифарсовых пьес блеск, нищету, страх, отвращение, гордость и страсть Ирландии.
Более, чем востребован в России; среди лучших интерпретаций – «Калека с острова Инишмаан» Михаила Бычкова в Воронежском Камерном театре и «Человек-подушка» Кирилла Серебренникова в МХТ им. А.П. Чехова. Автор трех полнометражных фильмов (и номинированной на «Оскар» в 2005-м короктометражки «Шестизарядный» – можно посмотреть на youtube прямо сейчас); оба предшествовавших «Биллбордам» – «Залечь на дно в Брюгге» и «Семь психопатов» – были в широком российском прокате и обзавелись армией поклонников. Иначе быть не могло: боевой и задиристый парень, этот МакДонах.
14. Андреа Паллаоро, «Ханна» / Hannah
Второй итальянский режиссер в конкурсе, впрочем, это фильм-космополит – с Шарлоттой Рэмплинг в заглавной роли, на английском и французском языках. Предыдущая, дебютная картина Паллаоро, «Медеи», показанная в венецианских «Горизонтах» в 2013-м, была копродукцией с США и эксплуатировала кучу фестивальных тем: семья фермеров-отшельников обитала в идиллической глуши, но изнутри её, конечно же, разъедала раковая опухоль некоммуникабельности и беспричинного насилия.
15. Александр Пейн, «Уменьшение» / Downsizing
Голливудский суперпрофи открывает 74-ю Венецию, и то, что это выбор беспроигрышный, ясно заранее – просто вспомните предыдущие работы дважды оскароносного режиссера.
Оба «Оскара», кстати, за сценарии – к винной комедии «На обочине» в 2005-м и фамильной мелодраме «Потомки» в 2012-м. Пейн, начинавший с язвительной сатиры («Гражданка Руфь» 1996-го и «Выборы» 1999-го), с течением времени обратился к мягким, но эмоционально бронебойным драмеди – кроме вышеупомянутых, это «О Шмидте» (2002) и «Небраска» (2012), с разницей в 10 лет гостившие в конкурсе Канна. В конкурсе Венеции Пейн впервые.
16. Вивиан Цюй, «Ангелы носят белое» / Jia nian hua; Angels Wear White
Китайский продюсер и режиссер, в Венеции – второй раз: её дебют «Улица-ловушка» был показан в параллельной венецианской секции «Неделя критики» в 2013-м году.
Для меня – самый интересный участник конкурса: неизвестно, чего ждать, при том, что дебют отличался виртуознейшим смешением мистики, социальной драмы, горькой романтики и саспенса.
17. Себастьяно Ризо, «Семья» / Una famiglia
Третий итальянский конкурсант года; пока знаменит только порывистой драмой о мальчике, похожем на девочку, «Темнее полуночи» – фильм участвовал в каннской «Неделе критики» в 2014-м (но все награды тогда захватило украинское «Племя»).
18. Пол Шредер, «Первая реформаторская церковь» / First Reformed
71-летний американский классик, некогда – сценарист, соавтор ключевых фильмов Мартина Скорсезе «Таксист», «Бешеный бык» и «Последнее искушение Христа». Впрочем, Шредер – самостоятельная творческая единица, мастер мультижанрового кино, всегда, чтобы он ни снимал, – фривольную драму «Американский жиголо» (1980), римейк турнеровского хоррора «Люди-кошки» (1982), байопик Юкио Мисимы «Жизнь в четырех главах» (1985), угрюмую «Скорбь» (1998), игривый «Эскорт для дам» (2007) или идиотский «Пес жрет пса» (2016) – сохраняющий элемент провокации.
В Венеции Шредер был в 2013-м с внеконкурсными «Каньонами» – про лощеную и порочную голливудскую жизнь, по Брету Истону Эллису, с Линдси Лохан и одиозным порноактером Джеймсом Дином; по мне, не фильм, а ожившая мечта, но многих провокационность Шредера или смутила, или довела до ненависти.
19. Уорвик Торнтон, «Милая страна» / Sweet Country
Австралийский оператор и режиссер, известный в первую очередь по «Самсону и Далиле» (2009) – драме из жизни аборигенов, показанной в каннском «Особом взгляде». Сырая, необработанная (или очень незаметно обработанная) природная энергетика – зерно его фильмов. Я очень люблю второй полный метр Торнтона «Темная сторона» (2013) – хоррор на стыке с документальным кино: страшные сказки, доверенные австралийскими аборигенами актерам-профессионалам, оживают в небуквальных, построенных на полутонах и намеках кадрах.
20. Паоло Вирци, «Искусство отдыхать» / The Leisure Seeker
Четвертый итальянец в конкурсе – но с первым англоязычным опытом; в главных ролях – Хелен Миррен и Дональд Сазерленд. Роуд-муви из жизни странных людей Вирци делает отлично, чему пример его предыдущий хит «Как чокнутые» (2015) с Валерией Бруни Тедески и Микаэлой Рамадзотти. Он вообще очень крепкий режиссер; среди фильмов-хедлайнеров – «Яйца вкрутую» (1997; с ним Вирци впервые попал в венецианский конкурс) и «Цена человека» (2013). Впрочем, сказать что-то более определенное, у меня не получится; особых авторских примет у его режиссерской манеры нет. Жил бы у нас – запрягли бы в сериалы; хорошо, всё-таки, родиться итальянцем.
21. Фредерик Уайзман, «Ex Libris – Нью-Йоркская публичная библиотека» / Ex Libris – The New York Public Library
87-летний классик американского документального кино, годам вопреки выпускающий по фильму раз в два года.
Фильмография насчитывает больше четырех десятков работ; каждая отличается специфической режиссерской честностью: в кадре только то, что заявлено в названии, долго, подробно и без очевидных авторских комментариев.
Сама же среда варьируется радикально: от «Госпиталя» (1970) до «Магазина» (1983), от «Центрального парка» до «Беркли» (2013), от «Балета Парижской оперы» (2009) до «Боксерского зала» (2010), от кабаре Crazy Horse (2011) до «Национальной галереи» (2014; мы показывали фильм на Бритфесте); иногда, как в знаменитом дебюте «Безумцы Титиката» (1967), объединенная среда – в данном случае, психиатрических клиник – создается из нескольких локаций. Уайзмана бесконечно уважают, но в конкурсы крупных международных фестивалей пригласить до сих пор ни разу не отваживались; Альберто Барбера нарушает многолетнюю традицию (почетный «Золотой Лев» за вклад был вручен Уайзману в Венеции-2014). Заставить немаленькую аудиторию три с лишним часа смотреть на житье-бытье библиотеки – в этом, конечно, есть кураторский вызов.