Спектакль Зальцбургского фестиваля 2017-го года поставлен художницей Ширин Нешат – изысканно, но без нарочитых экспериментов с contemporary art. Всё «по классике»; традиционалисты, не бойтесь!
Имя современного художника на оперной афише – манок для одних, стрекало для других.
Ширин Нешат – иранка, с 1975 года живущая в США – абсолютный визуальный поэт, трансформирующий любые социально-политические материи в пьяняще плавную видео-живопись.
На её счету и два полнометражных кинофильма – «Женщины без мужчин», историческая сказка о волшебном саде, раскинувшемся за городской чертой Тегерана и ставшем приютом для отверженных социумом беглянок, и биография легендарной египетской певицы «В поисках Умм Кульсум». Легко сказать, что Нешат исследует положение женщины, национальную идентичность, столкновение религии и светской культуры; это всё на поверхности. Но её постоянные глубинные темы – изгнанничество и отверженность – вне гендера, вне истории, на все времена и страны.
Плюс каждая работа Нешат – всегда эпос по духу,
даже если это короткое видео, где, как в «Пульсе», нет массовых сцен, плавных полётов камеры и музыки Филиппа Гласса или Рюичи Сакамото (с которыми Нешат сотрудничала), только женщина, экстатически прильнувшая к радиоприёмнику. И нет ничего удивительного в том, что Зальцбургский фестиваль пригласил её ставить Верди.
В «Аиде» авторство Нешат можно определить и без программки по статуарным видеопроекциям моря людей – смуглых пленников египетского фараона или жестокосердных жрецов, чьи седые бороды ниспадают на кроваво-красные одеяния. В режиссуре Нешат нет вызова, нет насилия над музыкой и либретто, впрочем, и слово «сдержанность» с её построенной на статуарных мизансценах «Аидой» не слишком вяжется. В этой строгой и верной оригиналу версии одну из ведущих ролей играют цвет и страсть – не напыщенность, но огонь, пылающий внутри исполнителей. И первая среди равных здесь Анна Нетребко в неожиданно «аутентичном» африканском гриме.
Я даже не о голосе, которому доступны все диапазоны, и ярость, и нега, и скорбь, но именно об актёрском мастерстве Нетребко, её чувственной точности.
Сюжет «заказной» оперы – Верди написал её для каирских торжеств по поводу открытия Суэцкого канала – закручен вокруг любовного треугольника. Полководец Радамес (Франческо Мели) – лидер египетских войск, сражающихся с Эфиопией – влюблён в рабыню Аиду, дочь вражеского царя Амонасро; свои виды на Радамеса у Амнерис (Екатерина Семенчук), дочери его непосредственного начальника фараона. Любовь воина и царевны-рабыни по всем статьям запретная – отдаваясь чувствам, Аида предаёт родину; пленённый египтянами Амонасро (Лука Сальси) понуждает дочь к шпионству; сам Радамес готов оставить свою отчизну и бежать с Аидой.
Но счастливый исход немыслим; не только потому, что так часто бывает в операх, «генетически» предрасположенных к трагедии.
Просто идеальные чувства невозможны в неидеальном мире.
И Нешат делает внятный и простой – при всей величественности – спектакль. Рассказывает историю опальных любовников как в первый раз, словно никто прежде и не ставил «Аиду».
Внутри гигантских, не равных человеку, но подавляющих всё маленькое и личное декораций – не популярные персонажи, а люди из плоти и крови.
Со стилем Нешат рифмуется сценография Кристиана Шмидта, отличающаяся монументальностью и лёгкостью одновременно;
можете сравнить медленный «механический балет» открытых кубов «Аиды» со стенами-скалами в «Фиделио», ещё одном киноспектакле спецпроекта «Зальцбург-100».
