Главный приз официального жюри с Ларисой Садиловой во главе вручён «Продлению жизни» Дмитрия Фальковича, специальный приз жюри – «Второму солнцу» Рината Ташимова.
В предыдущем репортаже о выборгских премьерах я зарёкся писать про то отечественное кино, что показывают с браком по звуку – из-за «запиканного» мата. В «Продлении жизни» его немало, и порой целые диалоги превращаются в непрерывное пищание.
Не знаю, доживём ли мы до лучших времён, когда цензура перестанет калечить фильмы;
если только благодаря инновационным технологиям по продлению качественной жизни лет хотя бы до 120-ти. В эту сферу как раз и собирается инвестировать главный герой выборгского победителя – венчурный инвестор Дмитрий Фалькович. Это не описка; автор сценария и режиссёр играет сам себя, и все персонажи фильма – реальные люди: жена режиссёра Катя Фалькович – в роли жены героя Кати Фалькович, друг Илья Демичев – в роли друга Ильи Демичева и так далее.
В прологе Фалькович встречается со зрителями своего предыдущего, дебютного фильма «Иванов» (модерирует встречу блестящий критик и главный редактор «Сеанса» Василий Степанов) и обещает сиквел, пусть заглавного Иванова (которого тоже играл сам Фалькович) в финале убивают. «Продление» и есть этот «Иванов-2», где придуманный персонаж воскресает уже под настоящим именем автора. Разумеется, это не документальный фильм, и не мокьюментари в чистом виде; скорее, автобиографическая комедия на пограничной с реальностью территории.
Очень многообещающе начинается – как тонкая личная рефлексия, не отягощённая политкорректностью, не лишённая мягкого ехидства и касающаяся самой важной и спорной из всех возможных тем.
Но – обидно! – всё сводится к нарциссическому бытописанию скучающих людей, а кодой фильма – анекдот про коммунальную склоку с соседями; да, даже русские миллионеры в Лондоне не застрахованы от такого конфликта, который, видимо, переживёт ещё не одно столетие.
«Окно в Европу»-2021 стало фестивалем артистов «Коляда-театра». О «Втором солнце» я уже писал, в камерном «Сне» Марии Батовой о неслучайной встрече травмированного войной в Чечне стрелочника с 16-летней дочерью главную мужскую роль играет Александр Замураев, а в предпоследний день на «Окне в Европу» показали сразу два фильма с Олегом Ягодиным. В нео-вестерне Эдуарда Жолнина «Земун» он – мелкий, но опасный бес, за бесценок скупающий земельные паи деревенских бедолаг. Я к «Земун» (так зовётся призрачная корова, являющаяся умирающим пастухам) с большой симпатией:
Жолнин бодро пересаживает на нашу чернозёмно-никелевую почву канон исконно американского жанра, а битве добра и зла придаёт мистическое измерение.
Плюс съёмки проходили в Воронежской области (в титрах есть персональная благодарность губернатору Гусеву), что греет моё сердце коренного воронежца.
Одно «но» – язык. Здесь без мата, фонограмма в неприкосновенности, но желание соблюсти приличия приводит к другой крайности –
матёрые пацаны говорят, используя обороты классных дам.
Местный лиходей, заметив разбитую губу главного героя, Егора (Евгений Ткачук), спрашивает: «Ты где ж так саданулся?» А сам Егор, отсидевший на зоне пять лет, обращается к младшему брату, едва не ставшему врагом, с трепетной фразой «Мы с тобой даже не собачились».
В «Асфальтовом солнце» персонаж Ягодина – солист в ансамбле народного танца, любящий жену (изумительная Полина Агуреева), сына и рок-н-ролл – до поры кажется идеальным, но всё ж проявляет червоточину: остаётся «невозвращенцем» в Лондоне, куда ансамбль приехал на гастроли.
Да, это ретро, время действия – 1982-й, когда броня железного занавеса ещё была непробиваемо крепка.
Сюжетный поворот с бегством за кордон отсылает к реальной биографии Александра Годунова (он, правда, попросил в 1979-м политического убежища вместе с женой); тот же случай в 1985-м инициировал пропагандистскую драму Сергея Микаэляна «Рейс 222». Однако в фильме Ильи Хотиненко главный герой – не отец-беглец, а растущий в неназванном приморском городе сын, 15-летний Артём (повзрослевший ребёнок-звезда Артём Фадеев), осваивающий «роликовую доску» (так по советскую сторону железного занавеса именовался скейтборд).
«Асфальтовое солнце» напоминает сразу три великих фильма о юности – «Сто дней после детства» Сергея Соловьёва, «Исчезнувшую империю» Карена Шахназарова и «Середину 90-х» Джоны Хилл:
в зарубежном прокате «Солнце» запросто могло бы называться Mid80s.
В отечественном же кино давно, как минимум, с премьеры «Исчезнувшей империи» в 2008-м, не появлялось такого упоительного, лёгкого, горько-сладкого фильма, сплетающего семейный роман с романом взросления и элегией канувшему времени. Сцена, где Артём смотрит на родителей, танцующих под бониэмовский Daddy Cool, переделанный ресторанным бэндом в «Наш папа очень крут» – образец белой кинематографической магии. Визуальный аналог того щемящего чувства «ультракратковременной ностальгии», что Дуглас Коупленд описал в «Поколении Икс»: «Только мне, мне одному принадлежали мои в ту минуту совсем юные родители – они и эта тихая музыка, похожая на рай: далекая, отчетливая, ускользающая сквозь пальцы, она пришла из того неведомого места, где вечно стоит лето, где красивые люди только и делают, что танцуют, и куда, даже если очень захочется, невозможно позвонить по телефону». Единственное отличие – музыка у лабухов из «Асфальтового солнца» громкая.
Хотиненко-младший – один из самых удивительных режиссёров нашего времени: начинал со странноватых, стопроцентно авторских фильмов, среди которых обожаемая мной «Одиссея. Год 1989» (2002), потом буквально ударился в коммерцию – стал, как заведённый, снимать для телека. В итоге его фильмография сегодня переваливает за три десятка названий; я сдался на «Байкере» (2009), решив, что не угнаться, да и особого смысла в этой гонке нет. Теперь, наверное, надо отсмотреть всё:
Илья по-прежнему очень крут.
