Обе новинки – горячие: «Род мужской» пожаловал к нам прямиком с Каннского фестиваля, где участвовал в секции «Двухнедельник режиссёров», российская премьера «Проклятия Артура» совпадает с мировой. Оперативность, с которой фильмы добрались до российских экранов, достойна песни – в отличие от, собственно, фильмов.
«Род мужской» (Men)
Алекс Гарленд, США – Великобритания, 2022
Харпер (Джесси Бакли, «Незнакомая дочь», сериал «Чернобыль») – молодая вдова, ещё не отвыкшая подписываться как миссис Марлоу: муж, истерик и абьюзер, совсем недавно покончил с собой, не выдержав угрозы развода. Чтобы залечить душевные раны, Харпер устремляется в идиллическую английскую глушь, сняв на две недели дом, помнящий дошекспировские времена. Только и вдали от окрашенного зловещим багрянцем Лондона нет никакого покоя: арендодатель Джеффри (первая, но не единственная в этом фильме роль Рори Киннера) слишком плотоядно улыбается, видеосвязь с подругой глючит, ощериваясь разорванным криком пиксельным ртом,
во дворе под яблоней, подозрительно напоминающей древо познания добра и зла, ошивается голый израненный здоровяк...
«Род мужской» – третий фильм Алекса Гарленда, отменного беллетриста, чей первый роман «Пляж» (1996) в 2000-м экранизировал Дэнни Бойл. Впоследствии Гарленд написал сценарии бойловских шедевров «28 дней спустя» и «Пекло», на чём не остановился – дурной режиссёрский пример заразителен, кино подсаживает на съёмочную иглу – и в 2014-м дебютировал аскетичной интимистской фантастикой о нездоровом романе наивного человека и расчётливого биоробота «Из машины». В 2018-м сделал вычурную и невнятную «пост-тарковскую» – тоже об экспедиции в загадочную Зону! – картину «Аннигиляция».
С появлением «Рода мужского» становится ясно: насколько Гарленд-писатель внятен, настолько Гарленд-кинематографист расплывчат.
На бумаге – не в чётких стереоскопических текстах «Пляж» и «Тессеракт», а третьем, последнем на сегодня романе 2004-го года «Кома» – Гарленд толково встраивал сюрреальную неочевидность происходящего в складную сюжетную интригу.
В кино Гарленда доминирует самоцельная стерильная вычурность, которую можно определить и резче – пустопорожним эстетством.
Новый фильм задевает больную тему – не просто домашнего, скорее, интерсексуального насилия; «мужчины бьют женщин, это нехорошо, но это не смертельное преступление», как говорит сельский священник, встреченный Харпер на её торном пути, полном персонажей с опасным набором хромосом XY. Задевает, кажется, только из желания приобщиться к актуальной повестке. Осмысленным рефлексиям Гарленд предпочитает логику клипа, набор в меру физиологических снов-кошмаров, порождённых чистыми банальностями. Тут и психотравма, и страх представителя урбанистической цивилизации перед деревенскими дикарями; главная же мысль, запускающая череду галлюцинаций, сводится к аксиоме «все мужики – сволочи». Плавали, знаем.
По формальным признакам «Род мужской» – хоррор, так и подаётся в широком прокате. Боюсь представить себе реакцию условного «широкого зрителя» – и это единственное, чем пугает фильм. Ладно, те, кто посмотрит его в прокате ограниченном, с субтитрами; они-то, очевидно, придут на имя Гарленда и свежее модное кино, ещё и спродюсированное компанией А24; бросать в экран стаканы из-под попкорна не станут (да и не продаётся попкорн в артхаусных залах). А вот тех, кто заглянет в кинотеатр, купившись исключительно на жанр, ждёт жестокий облом, ибо не хоррор это, а надувательство.
Да, и бойтесь режиссёров, не стесняющихся заполнять саундтрек духовной музыкой Арво Пярта!
К самому Пярту я, если что, с величайшей любовью; гений; но вот эксплуатировать его, чтобы с пол-оборота достичь высокоградусного пафоса – как бить женщин; нехорошо.
«Проклятие Артура» (Arthur, malédiction)
Бартелеми Гроссман, Франция, 2022
Малыш Алекс с детства был фанатом киносаги об Артуре и минипутах; каждый день рождения включал обязательный коллективный просмотр задорной сказки; и больше всего мальчишка мечтал хоть ненадолго стать минипутом самому. Восемнадцатилетие Алекс (дебютант Матье Бержер – микс Николя и Кри-Кри из «Элен и ребят») встречает, улепётывая от полиции; всего-то – из-за попытки проскользнуть в метро без билета. Безобидный паренёк; хоть и вырос, а сохранил увлечённость минипутской мифологией. И верные друзья подготовили царский подарок: поездку в реальный дом Артура, который, оказывается существует, и не где-нибудь в Америке, а почти вблизи, в солнечной французской провинции.
Только лучше бы не ездила комнатная парижская молодёжь, что даже на заднем сиденье автомобиля пристёгивается ремнями безопасности, в эту живописную дыру...
«Проклятие Артура» – экранизация сценария Люка Бессона – было одним из самых интригующих фильмов сезона: это, кажется, первая попытка радикально переменить жанр франшизы, совершить крутой «поворот не туда», обратить мимимишное детское развлечение в кровавый морок.
Блестящая идея с интересными перспективами: могли получиться и шокирующая метафора взросления, и кино о мутации чистых розовых грёз в свою чёрную противоположность, и кино о кино, дуалистичном искусстве, равно открытом свету и тьме, история сладчайшей и калечащей мании.
Мог, наконец, выйти просто классный честный слэшер, без обертонов, но с мясорубкой. Не вышло же, такое ощущение, ничего: халтура – и это относится не только к жалкой компьютерной графике с резвящимися в полях оленями; все обещания оборачиваются пшиком;
даже в умерщвлении молодой плоти никакого остроумия.
И чем руководствовался романтичный прагматик Бессон, доверяя явно неидеальный, недодуманный сценарий невзрачному сериальщику?
Один приятный момент: в России «Проклятие Артура» выходит одновременно с Европой, и потому в зале на пресс-показе – как в старые добрые времена – дежурили люди, специально обученные антипиратству. Даст Бог, не последний такой пресс-показ; снимут когда-нибудь и с нас проклятие.
