Это ромком, но ромком довольно резкий, часто неуклюжий, однако витальный; посмотреть стоит однозначно – из-за Бортич, актрисы, которую камера любит так, как любила великих и нежных кинозвёзд вроде Джуди Гарленд или Жюльетт Бинош.
Лена – учительница-бюджетница; преподаёт английский малолетним лицеистам-отморозкам, среди которых выделяется продвинутый подрывной элемент Плотников (Виталий Олечкин); получает перманентные нагоняи от вредной завучихи по прозвищу Толик (Анна Екатерининская) и столь же перманентную критику от коллеги Жени (Ольга Дибцева, режиссёр и соавтор сценария).
Женя – это пышные грудь, причёска и нрав, Лена – совсем наоборот, красивая, но несмелая; всё время кто-то переходит дорогу ей.
И брак с ленивым бруталом Серёжей (Антон Филипенко) не выдерживает испытания седьмым годом – как раз в ленин день рождения; и работа, выжимающая все соки, летит к чертям. Остаётся только комната в общаге сотрудников МВД – сердитая подружка-полицейский (Евгения Калинец), неразлучная с овчаркой Шмелем, пристраивает. Однако именно в этот неловкий момент в жизни Лены появляется двое по-своему завидных мужчин: банковский топ-менеджер, айтишник-педант и актёр-любитель Андрей (Сергей Ильин) и пьяно скорбящий по погибшему коту Коржику добрый доктор Боря (Антон Васильев)...
Каким чудом «Я богиня» вышла в прокат, мне не известно: Бортич отличается честной гражданской позицией, и рунет пестрит сообщениями о включении её в «чёрные списки» и студийные «стоп-листы». Ладно, вышел – и слава Богу: видеть Сашу-Александру на большом экране – удовольствие; киногения – её второе имя. Природу этого чисто кинематографического феномена формулировал Луи Деллюк, я сейчас не собираюсь умничать и цитировать одного из отцов кинотеории; очевидно, происходит киногения не только из внешних данных и точно не связана с профессионализмом.
У Бортич, кстати, актёрского образования нет – и это тот случай, когда кажется, что на черта оно и нужно.
Органика, достоверность, магнетизм – не техникой достигаются; они – словно имманентные черты Бортич; в общем, я смотрел как завороженный.
Умом понимая, что кино в целом – довольно дикое; лет пять назад та же Бортич сыграла в ромкоме Алексея Нужного «Я худею» (для которого отчаянно набрала 20 килограммов) – тот фильм умело и ровно следовал голливудскому канону современной романтической комедии; и был, по мне, очень смешным.
На «Богине» я хохотнул раза три-четыре. Дело не только в грубой выделке; тут сам материал, сама среда тяготеют не к нарядному жанру, а к рваному, вульгарному реализму.
Быт Лены что в мужниной малометражке, что в съёмной центровой коммуналке с безразмерными потолками больше напоминает о «чернухе»; эпизод тренинга из пародии зашкаливает в грязь и вызов жестокого независимого кино – для позитивной комедии почти отвратительно; герои – хотя бы гости корпоратива, на который айтишник тащит Лену – гипертрофированно гротескны, но в итоге почти отталкивающе реальны; и унижение, которому подвергается пьяная спутница (эпизодическая, но отличная, кстати, роль Мэри Вахи) гадкого героя Степана Девонина – именно унижение; задевает болезненно; в комедию не укладывается. Как и лексика: фразы типа «Будешь свою рогатку перед каждым Вазгеном раздвигать?» ромкомовской милоте противопоказаны – даже если про рогатку говорит женщина-мент.
В финале случится совсем уж немыслимый кульбит – чуть ли не в сторону Балабанова. Несуразь – однако запоминается.
