От фильма открытия «Эсав» Павла Лунгина до фильма закрытия «Преступный человек» Дмитрия Мамулии – два превосходных конкурса (полного и короткого метра), тайный хит каннской селекции «Начало», ретроспективные редкости ХХ века и панорама якутского кино.
«Московская премьера» 2020-го проходит с 12 по 17 ноября как второй международный фестиваль кино стран Содружества. Это – новая инкарнация смотра с достаточно долгой историей: фестиваль появился в 2003-м – под эгидой газеты «МК», где печатали купоны на московские премьеры семи новых российских картин. На протяжении двенадцати лет фестиваль рос и развивался, «Великолепную семерку» дополнили программы арт-кино и фильмов бывших союзных республик. Но в 2015-м году Департамент культуры города Москвы вдруг отказал фестивалю в финансировании. В итоге перезапуск «Московской премьеры», взявшей на себя ту миссию, что когда-то нёс Форум кинематографий стран СНГ и Балтии, случился в 2019-м.
Сегодня это единственный фестиваль в Москве, ориентированный на кино постсоветского пространства.
В фокусе, мы помним, одна шестая часть мира, и именно на ней сегодня создаются самые интересные фильмы – потому что лишены предсказуемости выходцев из «больших» кинематографий; потому что в бэкграунде, подсознании, мироощущении каждого – общее прошлое, кем-то проклятое, кем-то забытое, кого-то тешащее ностальгией. Как к нему ни относись, оно есть; и в том же универсально-фестивальном грузинском «Начале», ставшем событием внеконкурсной программы, есть кадр с монументами воинской славы, от которого по коже тех, кто ещё помнит СССР, бегут особые мурашки.
Название фестиваля скромничает: в программе представлены не просто московские, но российские премьеры многих выдающихся работ 2020-го. Среди них два самых обаятельных – это не в ущерб их жёсткости и трагизму – фильма года. Азербайджанский «Внутренний остров» – второй фильм Руфата Гасанова, совсем не похожий на дебютного «Хамелеона» (2013), после которого Руфат занимался монтажом и продюсированием, а в этом году стал начальником отдела кинематографии Министерства культуры Азербайджанской Республики; читай – министром кино. Начинается «Внутренний остров» резко – с чёрно-белого домашнего видео, чётко датированного 1996-м годом и документирующего обрезание – застолье, семейный праздник, но со слезами на глазах у «виновника торжества». Дальше – наши дни, мальчик вырос в гениального шахматиста со смешной стрижкой, затюканного своим маниакально заточенным на победу отцом.
До поры кажется, что Гасанов снимает лирично-абсурдистскую комедию про странного – с точки зрения обывательского большинства – человека, но вместе с побегом героя делает блистательный поворот и фильм – к душеполезной притче о возможности найти свою спасительную землю в изрядно свихнувшемся мире.
«Жёлтая кошка» казахстанца Адильхана Ержанова тоже про «странного» – «дурачка» Кермека, отсидевшего за какую-то мелкую провинность, мечтающего теперь построить кинотеатр в казахских степях и невзначай выручающего из мафиозного борделя блаженную проститутку с библейским именем Ева. Фильм, разбитый на главы нарочито наивными, нарисованными будто детской рукой картинками, смотрит на реальность, где правят насилие и беспредел, трезво, по-взрослому; спасение иллюзорно, хэппи-энд невозможен. Что не повод сдаваться – Ержанов умеет быть безжалостным и нежным одновременно;
всё плохо, и лучше не будет, однако каждый день может стать не только последним, но и счастливым.
Про счастье и российский конкурсный фильм, снятый одним из любимейших моих отечественных режиссёров – «Седьмой пробег по контуру земного шара» Виталия Суслина. Я фанат Суслина ещё с короткого метра «Шнырь» (он всё ещё доступен в эпохальном проекте «Кино на Снобе»), на фестивале «Движение» в Омске была премьера его дебютного «Дефиле», невероятная «Голова два уха» участвовала в конкурсе «Кинотавра» и даже вышла в ограниченный прокат. Но вообще Суслину с прокатом не везёт – как и с международными смотрами; отчего так, не знаю; говорили об этом с Евгением Майзелем, директором программы полнометражных фильмов на «Московской премьере». Возможно, не хватает (и хорошо, что так) лоска, расчётливости, умения «дружить» и встраиваться в систему. В остальном всё идеально:
внимательный, неравнодушный, понимающий взгляд на нестоличное житьё-бытьё, тёплый юмор, социальность, отменная работа с непрофессиональными исполнителями –
всё есть в фильмах Суслина для того, чтобы быть известными и любимыми. Но пока он проходит этаким скромником – как и герой «Седьмого пробега», липецкий автослесарь и художник Михаил (его душевно играет Александр Карнаушкин, многие годы раблтающий «на вторых ролях» в «Ленкоме»), встрявший в невинную, но фатальную аферу с металлоломом. Я не знаю, кому отдаст приз жюри Алексея Федорченко; ну да это же не спартакиада, хронометром достоинства участников не измерить, а случайных конкурсантов на «Московской премьере» нет.
Во внеконкурсной программе – самый титулованный фильм года, дебют грузинского режиссера Деи Кулумбегашвили «Начало». По мне, так вот типичный в своей продуманной атипичности фестивальный продукт; складывается из долгих и, за парой исключений, неподвижных планов; затрагивает религию и феминистскую тему, предпочитая ясности высказывания живописное наведение тени на плетень. Главная героиня Яна – несостоявшаяся актриса, замужем за пастором Свидетелей Иеговы, растит смешливого сына, всю себя отдаёт служению Богу – ведёт уроки религиозного воспитания в общине – и дому. Первый кадр – служба в доме молитв и нападение неведомых экстремистов, учинивших пожар во время службы. Из Тбилиси прибывает следователь, впрочем, с первого его появления можно догадаться об инфернальной природе этого персонажа.
Пламя, охватившее дом иеговистов, пробуждает непокой и внутри Яны.
«Начало» вошло в каннскую селекцию, собрало немыслимый урожай наград в Сан-Себастьяне, где жюри Луки Гуаданьино учинило произвол, отдав одной картине 4 приза (лучший фильм, режиссура, актриса – Иамзе Сухиташивили, сценарий – сосценарист Рати Онели играет мужа Яны) и было показано на редуцированном до трёх осенних дней Каннском фестивале. Тут поневоле будешь заинтригован. При знакомстве с фильмом оказывается, что он весь состоит не то, чтобы из вопиющих банальностей, но из стандартных тем, проходящих как актуальные; к каждой Кулумбегашивили прикасается – но не более того.
Похоже, ускользание от внятных толкований и сработало.
Религия как повод для раздора – данность, ничего дурного иеговисты не совершают, и якобы враждебно настроенные к ним местные жители в кадре не появляются; библейский миф об Аврааме подталкивает к дикому и абсурдному поступку – а как иначе использовать библейские мифы прогрессивному светскому режиссёру?
Подчинённое положение женщины, тяготящейся материнством и испытывающей сексуальную неудовлетворённость – снова данность:
ничего тиранического в муже Яны нет, а насилие исходит от потустороннего следака, которого никто, кроме героини, не видит.
В безразмерный кинематографический архив потаённых женских фобий и желаний нового «Начало» не добавляет, но сделано действительно любопытно: статичная камера (впервые сдвигающаяся с места только в эпизоде, где похотливый демон-следователь выступает секс-провокатором и предлагает Яне пересесть к нему на диван) ограничивает кадр рамками, за которые постоянно хочется выглянуть – это действительно создаёт напряжение.
У конкурсантов «Московской премьеры» – как и у лучших картин из «Панорамы якутского кино» и ретроспективных секций – рамок нет.