Перспективы попадания «Апогея» на экраны России туманны, однако это не повод промолчать о событии. Синефилы, продолжающие путешествовать по миру, могут поймать «Апогей» уже в сентябре, на фестивалях в Торонто, Сан-Себастьяне и Нью-Йорке (это даже концептуально, потому что Уильямс – и о перемещениях по свету тоже), оседлому зрителю стоит ждать чуда (по Уильямсу, это вполне возможная вещь) или появления фильма в сети.
Для перевода названия нового фильма аргентинца Эдуардо «Тедди» Уильямса The Human Surge 3 / El auge del humano 3 использую свой вариант «Апогей человеческого», впервые применённый ещё к первой части в 2016-м году, после показа дебютного полного метра Уильямса во втором конкурсе фестиваля в Локарно – тогда Журнал CoolConnections только-только начал выходить в тестовом режиме. На «Кинопоиске» бытует другая, по мне, дурацкая версия перевода – «Восхождение человека» (будто Шепитько скрестили с Леонидом Андреевым), хотя третья часть именно восхождением к облакам и завершается.
Да, «Апогей человеческого 3» – второй фильм Уильямса, так что вы понимаете, номера 2 не существует. И это не самая значительное нарушение правил, канонов и границ.
Во-первых, фильм практически не поддаётся вменяемому пересказу, хотя, при всей причудливости, видит Бог, он далёк от чистого анти-повествовательного видеоарта;
история в нём есть, да ещё какая. Мистическая, с мгновенными перемещениями по земному шару (стало человеку скучно за разговором со случайным прохожим, он перешёл с шага на бег и в следующем кадре очнулся – вместе с камерой, которая тут сама по себе действующее лицо – на другом континенте). С само собой разумеющейся левитацией; с загадочными – то ли птицы, то ли неведомой зверушки – синими яйцами, которые кто-то куда-то должен кому-то доставить (может быть, владельцу неведомого Кукольного Дома, который называется так, потому что его хозяин никогда не работал). Кто и кому точно утверждать – тем более, с одного просмотра – невозможно; с действующими лицами всё неясно – преимущественно общие планы и поехавшая-поплывшая картинка выбивают последние опоры определённости; фраза-рефрен – «Как мне попасть домой?» – получает достойный ответ: «Это непросто».
Но в целом понятно, что в процессе странных прогулок по пляжам, городам и джунглям рождается некая общность людей (кто кому друг, брат, партнер – не суть; имена актёров и героев совпадают; комично, что на некоторых сайтах фильм называют, хм, документальным). Два парня (хотя и гендерные роли здесь размыты – так же, как географические, временные, социальные и любые прочие границы) говорят на сингальском и тамильском, один, длинноволосый – на китайском, ещё два парня и две девушки – на испанском. Уильямс часто следует логике сна, согласно которой незнакомцы вдруг узнают – в одностороннем порядке – встречного, делая вид, что тоже не узнали;
к утопическому финальному единению приводит фантастическая возможность оказываться то тут, то там – за тысячи километров от первоначального пункта.
Странность в «Апогее» даже архитектурная – интересно, среди каких зелёных лугов Уильямс нашёл шарообразные дома? Невозможность идентифицировать локацию (снимался фильм на Шри-Ланке, Тайване и в Перу) тоже заложена изначально.
Во-вторых, фильм диковинно выглядит; скептики скажут, мол, ну да, изобрёл режиссёр один визуальный трюк (первый «Апогей» снят тремя методами) – втиснул панорамный кадр в традиционное соотношение сторон, отчего изображение искажается. Пусть говорят что угодно. Ощущение «ничего подобного я прежде не видел» дорогого стоит;
экран в «Апогее» – как живое существо; пульсирует, вибрирует, буквально дышит; и повергает иногда в близкое к морской болезни (только в хорошем смысле) состояние – головокружение, учащение пульса, температурный скачок.
Сам Уильямс справедливо считает, что электронные «неорганические» движения камеры в сочетании с возможностью ощутить шаги оператора вызывают ощущение, будто за камерой стоит робот-гуманоид или инопланетянин (на самом деле – Виктория Переда, работавшая ассистенткой оператора на «Трёх братьях», в апреле 2023-го победивших на ММКФ).
Уильямс – реально режиссёр ХХI века; пока большинство (хоть «экспериментаторов», хоть «традиционалистов») пережёвывает – немногие бодрее и занимательнее, основная масса совсем предсказуемо тоскливо – одни и те же темы, мотивы, сюжеты, он изобретает кино заново; уничтожает возможность аналогий; говорит не про навязшее в зубах и на действительно уникальном языке (даже использованное мной выше словосочетание «логика сна» кажется применительно к Уильямсу недопустимой банальщиной). Собственно, в связи с первой частью я писал, что глобально фильм – о коммуникации; сиквел (он же триквел) расширяет, углубляет, множит смыслы.
Этот неописуемый трип, позволяющий себе вдруг забыть о героях вообще, сделать долгую остановку в безлюдных джунглях, слушать их хохот – «хо-хо-хо-ху-ху-ху-ху-ху-ху», отправить камеру в спиритическое верчение и превратить кадр в зелёный калейдоскоп – об экзистенции как приключении;
о планете и её жителях как едином организме; о сломе рамок; о духе, что веет, где хочет. Но это тоже только слова; Уильямс же – при всём обилии диалогов – их отменяет.
