На фоне «Бабок» подобие юмора обнаружилось и в криминально-провинциальной мозаике «Райцентр» прежде не расположенной шутить Натальи Назаровой
«Бабки» начинаются с крупного плана денежных купюр, однако название подразумевает бабок буквальных – не мистических хармсовских, а реальных петербургских старух, волком смотрящих на сотрудника почты, услужливо советующего оформить пенсионную карточку. Зря сварливая Евгения Васильевна (отчаянная роль Ольги Волковой) огрызалась в ответ на дельное предложение: на улице стала жертвой нападения хулигана-наркомана,
заработала фингал и лишилась последних денег – нищенской пенсии в 11 тысяч рублей.
А потом к ней с визитом нагрянула другая, вежливая и совестливая старушка Мила Леонидовна (Анна Алексахина в доведённом до беспредела образе интеллигентной петербурженки), оказавшаяся мамой быстро арестованного разбойника. И стала умолять забрать заявление, не калечить жизнь непутёвого сынишки.
А потом подъезд оцепил ОМОН, накрывший гнездо разврата, свитое этажом выше проститутками,
и две из них постучались в квартиру Евгении Васильевны в поисках убежища. А потом... ну, в общем, много чего ещё произошло потом, остановлюсь на завязке, пересказ которой обещает развесистую социальную драму. Ан нет, это комедия, да ещё какая комедия – быстрая, бурлескная, склонная к весёлому абсурдизму, в мелодиях и ритмах отечественной эстрады разных лет. Да, наряду с Пугачевой и Вайкуле в саундтреке звучит «Лето» Майка Науменко; надеюсь, рок-пуристы простят меня за причисление «Зоопарка» к эстраде – он здесь культурно апроприирован общим стилем.
Стиль у дебютирующего в режиссуре продюсера Никиты Владимирова (google непременно подскажет, что он внук Алисы Фрейндлих, но полюбить его стоит не только за происхождение) доминирует.
«Бабки» раскрашены в смачные, вырви глаз цвета и походят на разухабистую кичовую дискотеку; MTV 1980-х отдыхает.
Оправданы ассоциации с ранним Альмодоваром – до его погружения в психологические лабиринты страстей, времён увлечения залихватской жизнью Пепи, Люси, Бом и других девушек на грани нервного срыва. Владимиров с опьяняющей лёгкостью включает в свою карнавальную чехарду темы «серьёзного» кино; собственно, лучший эпиграф к «Бабкам» – это титры, снятые на петербургской улице Комсомола, у живописной красной стены, вдоль которой отираются персонажи ленинградского перестроечного кино (или, скажем, более позднего «Брата»), всевозможный деклассированный элемент, бродяги и бандиты. Из плоскости социального очерка они бодро вышагивают в отвязный фарс, и в этом перевёртыше нет и намёка на цинизм или «чернушку-порнушку»: «Бабки» – добрый фильм в самом честном и правильном смысле слова. И ещё это короткий фильм, всего 63 минуты; умница Владимиров не раздувает метраж до стандартных полутора часов; ничего лишнего – и на одном дыхании.
В тот же конкурсный день «Амурская осень» поставила «Райцентр» Натальи Назаровой, режиссёра «Дочери» и «Простого карандаша» – расчётливо снятых под фестивальную конъюнктуру драм, пытавшихся манипулировать зрительскими чувствами, нажимая на все предположительно болезненные точки.
И «Райцентр» стартует так, чтобы мало не показалось – загибайте пальцы.
Есть живущая в степной развалюхе семья бесхозных детей: пока мамаша валяется в наркотической отключке в обнимку с хахалем, старший (отменно профессиональная работа юного Никиты Табунщика) кормит ораву мал-мала-меньше свежепойманными сусликами и отражает атаку органов опеки.
Есть батюшка, от которого со скандальным бракоразводным процессом уходит жена. Есть забитый полицейский, жена которого, нимало не стесняясь, изменяет с подполковником; полицейский тискает табельный пистолет. И, наконец, есть униженные и оскорбленные ряшистым капиталистом инвалиды – двое глухих и один слепой, крадущие из сейфа фабриканта полмиллиона кэшем.
Бабло и фонари под глазом – связующие нити между «Бабками» и «Райцентром»,
поначалу не сулившим ничего, кроме спекулятивной фестивальной чернухи и декларативной символики потерянного людьми рая.
Но я рад ошибиться: в фильме, вполне ловко сплетающем упомянутые сюжетные линии, вдруг возникает комедийное настроение; а юмор – это последнее, что можно было обнаружить в предыдущих работах Назаровой. Сгущённость истошных драматических ходов приводит чуть ли не к гиньолю;
чрезмерность оказывается парадоксальным путём к чистой, непародийной лирике.
Её было бы невозможно добиться без точного актёрского ансамбля (одну из ролей, того самого вора-слепца, сыграл сосценарист фильма Евгений Старцев), где первой в титрах – Самал Еслямова, награждённая каннским призом звезда незабываемой «Айки» Сергея Дворцевого. Героиня Еслямовой Кенже приезжает в райцентр из родного Уральска убивать разлучницу – дичь, но как раскованно, без стёба и шаржа она играет. Однозначно веришь.
