Театр из Стратфорда-на-Эйвоне с 1961 года занимается популяризацией Шекспира и обладает особым чувством пьес Барда, каждый раз открывая их с новой стороны. Событием стали два спектакля, ставшие частью одной истории. Про «Бесплодные усилия любви» мы хоть что-то, да слышали, но откуда взялась вторая пьеса?
Пьесы с названием «Плодотворные усилия любви» (Love's Labour's Won) у Шекспира нет. Хотя его современник Фрэнсис Мирес в своем сочинении Palladis Tamia упоминает ее рядом с «Бесплодными усилиями любви». Поэтому шекспироведы предполагают, что пьеса существовала, но была переименована. И возможно... в «Много шума из ничего».
Художественный руководитель RSC Грегори Доран, один из лучших постановщиков Шекспира, давно мечтал показать обе пьесы как одну историю, с единой атмосферой, эстетикой и актерским составом. В итоге сам не сделал, но предоставил площадку и (видимо) идею Кристоферу Лакомбу, который перенес действие в начало ХХ века, в лето 1914 года.
Шекспировские герои, а вместе с ними и мы, вдруг оказываемся в пасторальном и каком-то преувеличенно английском мире «Аббатства Даунтон», воссозданном старательно и точно (отличная работа художников, декораторов и поражающие воображение технические возможности сцены RSC), с искусными вкраплениями мюзикла и всеми атрибутами La Belle Époque: заумной книжной многословностью, преувеличенными манерами, верными слугами, зелеными лужайками, тайными письмами, струящимися нежными женскими платьями, перьями в волосах, мерцающим блеском драгоценностей.
Всё пространство пьесы отдано на откуп здоровой дури: король Фердинанд и трое его друзей, Бирон, Лонгвиль и Дюмен, решают посвятить лето учебе и клянутся друг другу не общаться с женщинами. Но приезд французской принцессы и её прекрасных фрейлин ломает всю аскезу.
Очень смешная история с разоблачениями клятвопреступников заканчивается традиционным для Шекспира спектаклем в спектакле – слуги разыгрывают греческую драму для господ.
Внезапно веселая песня становится торжественной, в нее вклинивается барабанная дробь: начинается Первая Мировая. На которую и отправляется принц Фердинанд с друзьями. Чтобы вернуться совсем другими.
И здесь мы переносимся к «Плодотворным усилиям любви» (они же «Много шума из ничего»), которые, как мы помним, начинаются с того, что герои возвращаются с войны.
Удивительно, но наличие приквела снимает много вопросов, неизбежно возникающих у современного зрителя: например, почему так быстро, буквально с первой встречи решили пожениться Геро/Мария и Клавдио/Дюмен (ответ: они уже были знакомы, см. предыдущую пьесу). А также становятся более или менее понятны все горькие словесные пикировки Бенедикта/Бирона и Беатриче/Розалины: еще в «Бесплодных усилиях» они были слишком горды, чтобы открыться друг другу, и война только усилила эту пропасть.
И вообще: в «Много шума из ничего» открытым текстом говорится о том, что у этих героев была какая-то история «за кадром».
Отличие «Плодотворных усилий» от их классической трактовки – «Много шума из ничего» – в том, что в данном случае эта история не притворяется комедией.
Конечно, смешные моменты в ней есть, как есть они в любой шекспировской пьесе, даже в «Гамлете».
Но в основном же герои, которых мы помним беззаботными шутниками и балагурами, здесь максимально беззащитны – в своей открытости перед любовью другого. Добавляет драмы и новых коннотаций то, что четыре друга из прошлого спектакля на этот раз разнесены по разные стороны баррикады: принц Фердинанд стал желчным доном Хуаном, а Лонгвиль – его приспешником. И зрителю остается только догадываться, что же случилось на войне, что разбило веселую дружбу?
Изменился и мир: герои возвращаются в те же локации, но в исполняемой музыке (как всегда в RSC – вживую) теперь звучат отчетливые джазовые мотивы. Изменились костюмы дам – больше нет легких шелков и перьев. Платья стали короче и проще, а некоторые, особенно смелые, щеголяют в брюках. Ушла и церемонность: нравы стали свободней и проще, но и жестче, и на всем протяжении действия послевоенный мир, как и его обитатели, словно оттаивает, возвращаясь к любовным розыгрышам, побеждая смерть в буквальном смысле слова (возрождается из мертвых прекрасная Геро), и все это – под огромной наряженной рождественской елкой, символом дома и мира. И где-то вдалеке внезапно начинает звучать мелодия песенки из той, довоенной, летней истории:
Когда пастух дудит дудой,
А птицы к пашне встать велят,
И дрозд, и грач, и галок рой,
А девушки белье белят, –
Кукушкой же заведено
Твердить мужьям всегда одно:
Ку-ку!
В конце концов, любовь наступает, минуя смерть. Дело идет к двум свадьбам. До Второй Мировой еще двадцать лет.
Оба спектакля можно посмотреть в абонементе Усилия любви
