Восточная элегия

Александр Сокуров (из письма к Хидэки Маэда): «Жанр всего цикла условно можно отнести к документальному: только потому, что в нём снимались конкретные люди в привычных для себя условиях. Это простые люди, но обыкновенными или типичными для современной Японии их не назовёшь. Их маргинальность не в приверженности каким–то устаревшим нормам и колориту бытовой жизни, а в особом строе души, в котором поэзия и мифология, национальная и общечеловеческая, значат больше, чем приметы сегодняшнего дня.» 
 
Снимая старых людей в интерьерах национального японского жилища, режиссёр создает из умершего чужого быта непреходящий поэтический миф, особенно остро воспринимаемый европейцем, и погружает в него своих героев как в некое инобытие, где любые «потусторонние» вопросы более уместны и понятны, чем реалии действительности. 

Сокуров мифологизирует и самих этих людей, и их конкретные трагические судьбы, и свою миссию современного Вергилия. Расхожему опыту телерепортажа режиссёр противопоставляет уникальный опыт художественного проникновения к истоку человеческой культуры, где Восток и Запад – противоположные грани единого целого.

Награды и фестивали: