Политическая драма Романа Поланского «Я обвиняю», лирический мультфильм гонконгского эстета Йонфана «Черри Лейн, 7» и вдохновлённый романом Джека Лондона «Мартин Иден» Пьетро Марчелло – среди самых интересных претендентов на «Золотого Льва»
Венецианский фестиваль – не для тех, кого мутит от рутины. Всё как всегда: «Горизонты» полнятся случайными фильмами; как правило, без экспериментаторских амбиций, но со ставкой на «переживательность» – надо же учитывать вкусы pubblico, основательную часть которой составляют пожилые синьоры и синьорины. Они охотно сочувствуют и папе мальчика, тяжело раненого при нападении исламских террористов: ребёнок нуждается в трансплантации печени,
угрюмые злодеи, промышляющие на чёрном рынке органов, готовы продать отцу живого ливийского малыша;
зал в ужасе охает («Сын» / Bik Eneich тунисца Мехди М. Барсауи). И затюканному ирландскому семьянину 46 лет, потерявшему работу, но нашедшему отраду в крепких бёдрах и нежной душе 20-летнего делинквента; в кульминационный момент герой выплёскивает сыну: «Ты меня совсем не знаешь. А с ним мы разговариваем обо всём, и он меня трахает – в машине, в отелях. И я люблю его больше, чем тебя»; зал понимающе ахает («Риальто» / Rialto Питера Мэки Бернса). И парижскому актеру-неудачнику, чудом получившего роль Де Голя в немецком проекте, но потерявшему квартиру и потенцию. «Мои дни славы» (Mes jours de gloire) Антуана де Бари – комедия с Венсаном Лакостом, но смешно в ней только когда неуч-герой утверждает, что во Второй мировой победила Франция, а чтобы режиссёр не расстраивался, добавляет: «Но немцы тоже хорошо сражались».
Конкурс концептуальнее, со сквозными мотивами, балластом в нем выглядит разве что Netflix-проект Стивена Содерберга The Laundromat; впрочем, это я уже скатываюсь в «не читал, но скажу»; я-то Содерберга променял на виар (о котором постараюсь попозже отдельным текстом). «Осиная сеть» (Wasp Network) – единственный фильм, который вызвал у меня реальное недоумение: это как же ж надо постараться, чтобы угробить весь потенциал, заложенный в реальной истории кубинских шпионов, умело выдававших себя за шпионов американских. Оливье Ассайяс и жанровое кино – две вещи, по моему глубокому убеждению, несовместные; Ассайяс не способен держать ритм и наполнять кадр энергией, ему плевать на саспенс и интригу, отчего вся катавасия с мнимым бегством героя-лётчика с Острова Свободы в Майами (в главной роли Эдгар Рамирес, игравший у Ассайяса бандита Карлоса в одноименном минисериале) выглядит вялым копошением.
Как контент для заполнения дневного телеэфира, только с участием известных актеров.
Но и тут отчаянный мискаст: выдержать суету традиционно переигрывающей Пенелопы Крус (в роли жены двойного агента) непросто.
Шпиономания – часть исторической драмы Романа Поланского «Я обвиняю» (J'accuse) о деле Альфреда Дрейфуса (Луи Гаррель), французского офицера, ставшего в 1894 году жертвой случайности и антисемитизма: его осудили за шпионаж, в котором он был не виновен. За восстановление доброго имени Дрейфуса взялся Жорж Пикар, не испытывающий к отправленному на Остров Дьявола капитану никакой личной симпатии.
Но Пикар обнаружил настоящего шпиона – и тут уж «евреев можешь не любить, но гражданином быть обязан»;
истина дороже карьеры, личных пристрастий и трусливых требований военно-политического руководства страны держать рот на замке. Жан Дюжарден грандиозен в героической роли – во что до просмотра верилось с трудом. Впрочем, хороши все (а в многофигурном фильме сыграли, кажется, почти все значимые французские актёры современности), и такой сильной режиссёрской формы Поланский не демонстрировал со времён «Пианиста». Название «Я обвиняю» он заимствовал у статьи Эмиля Золя, публично обвинившего военные власти во лжи (и получившего за это тюремный срок). Важно, что чуть ли не впервые в своей фильмографии Поланский не прячется от зла в иронии, не ёрничает над глобальной мировой паранойей, не упивается ей, но противостоит.
«Черри Лейн, 7» (Ji Yuan Tai Qi Hao; No 7 Cherry Lane) Йонфаня – два часа красивой, меланхоличной и сюрреалистичной ностальгии по Гонконгу 1960-х;
анимация здесь – самый верный путь примирить явь и галлюцинации, инопланетную Азию и западную культуру, призраки «Сна в красном тереме» и Пруста, софт-порно и сказочных котов с разноцветными глазами.
И, конечно, создать идеальных людей, невозможных в реальности.
Герой Йонфаня – студент университета Зиминь; ошибшись этажом, знакомится с дивой, отдавшей жизнь китайской опере и живущей теперь в затворничестве, в компании волшебных котов с разноцветными глазами и старого слуги, похожего на Кащея, чья игла в яйце уже надломлена. На нужном этаже обитает школьница Мейлинь, которой Зиминь должен преподавать английский язык, опираясь на «Джен Эйр». В ожидании подопечной юноша близко сходится с матерью девочки, мисс Ю – на почве любви к литературе (в числе упомянутых произведений есть и «Анна Каренина» – как пример романного текста, где заглавная героиня появляется через 60 страниц от начала).
Вскоре женщины Зиминя разделят его любовь к кино.
Йонфань, называющий фильм самым личным в своей биографии (синефилия и интимность интонации роднят его с «Моими провинциалами» Жан-Поля Сивейрака), открывает «Черри Лейн» гомоэротическим эпизодом;
всю же картину справедливо назвать панэротической – желание пропитывает здесь не только кадры с обнаженными мужчинами, традиционным или причудливо-фантазийным сексом.
Разговоры об эпопее «В поисках утраченного времени» и «Сне в красном тереме», стилизованные кадры из «Пути наверх» с Симоной Синьоре, киноафиши в Гонконге 1967-го, уличные волнения с красными цитатниками в руках молодых маоистов – всё, что хранится в памяти, приобретает почти эротическую притягательность.
Также важна историческая память и в «Мартине Идене» (Martin Eden) Пьетро Марчелло, игровом фильме 43-летнего документалиста, кумира синефилов (почти парадокс: к Марчелло, работающему с архаикой, подходит определение «модный»). Это не то, чтобы вольная экранизация Джека Лондона, хотя Марчелло в целом следует сюжетной канве романа о парвеню с писательским даром.
Это трип по Италии бесконечного ХХ века, застывшее время, вечное прошлое, которое Марчелло, отталкиваясь от мотивов Джека Лондона, воссоздаёт изумительно.
В игровых кадрах могут сосуществовать 1970-е и 1920-е (а в финале начнётся неназванная война, и муссолиниевские чернорубашечники окажутся рядом с современными африканскими беженцами). Пуантилистская работа Марчелло с хроникой – тоже восторг, но к середине второго часа просмотр становится испытанием. Что естественно для выморочного фантомного кино. Но если жюри Лукреции Мартель, тоже склонной к мороку, выберет в победители «Мартина Идена», я точно не огорчусь.