11 августа на новом московском фестивале «Al Cinema: Кино арабского Востока» – российская премьера фильма Аннемари Джасир «По традиции». Приветствуем это событие вторым выпуском рубрики «Кинокарта».
Палестина – де-юре лишь частично признанное государство, находящееся в процессе создания и, мягко говоря, сложных отношениях с государством Израиль. Палестинские режиссеры, как правило, снимают кино в копродукции – с США, Францией, Германией и тем же Израилем: практически все крупные израильские кинематографисты придерживаются левых политических взглядов, поддерживают право Палестины на независимость и по отношению к курсу своего правительства ведут себя как абсолютные диссиденты. Финансовая поддержка других стран не отменяет феномена палестинского кино: оно занимает важное место на кинокарте мира. Вот таймлайн, включающий главные фильмы Палестины.
1. «Божественное вмешательство» (Yadon ilaheyya) Элии Сулеймана, Палестина – Франция – Германия – Марокко, 2002
Сенсационное открытие Каннского фестиваля – пусть в 2002-м и победил «Пианист» Романа Поланского, а фильму палестинца в изгнании Элиа Сулеймана жюри Дэвида Линча вручило утешительный приз, вспоминают сегодня «Божественное вмешательство» чаще, чем «Пианиста». Комедия о любви и терроре: один из самых сильных эпизодов богатого на гэги и причудливые образы фильма – фантастическая схватка вооруженной гранатами героини с израильской военщиной.
Этот вставной сюрреалистический экшн не более абсурден, чем повседневная жизнь на изувеченной блокпостами земле, где даже любовные свидания оказываются возможными только на нейтральной полоске паркинга (герой, которого играет сам Элиа Сулейман, непроницаемый и смешной, как Бастер Китон, живет в крошечном селении под Назаретом, на территории Палестинской автономии, его девушка – в Израиле). Международная Федерация кинопрессы наградила Сулеймана «за чуткое, забавное и новаторское видение сложной животрепещущей ситуации, ведущей к трагическим последствиям». В Канн Сулейман вернулся через семь лет с печальным автобиографическим фильмом «Оставшееся время», палестинской версией «Амаркорда».
2. «Рай сейчас» (Paradise Now) Хани Абу-Ассада, Палестина – Франция – Германия – Нидерланды – Израиль, 2005
Жёсткая драма, граничащая с политическим триллером, – хроника последнего дня двух палестинских террористов-смертников, закадычных друзей, покидающих лагерь беженцев на Западном берегу реки Иордан, чтобы взорвать себя на многолюдных улицах Тель-Авива.
Режиссер Хани Абу-Ассад выступает, безусловно, с гуманистических позиций и террор не оправдывает: и со своей жизнью расставаться – хоть и во имя Аллаха, но по заданию не спешащих в рай организаторов – глупо (особенно когда намечается роман с красивой соотечественицей), и чужие жизни забирать нехорошо – не виноваты же прохожие, что родились израильтянами. Однако и судить своих героев Абу-Ассад не стремится – что привело к локальному общественному возмущению: когда фильм получил премию «Золотой Глобус» и попал в пятерку номинантов на «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке, десятки тысяч израильских граждан подписали обращение к Киноакадемии, требуя исключить фильм из номинации. «Оскар» в 2006-м получил южноафриканский боевик «Цоци». Абу-Ассад вернулся к противостоянию палестинцев и израильтян в драме «Омар» (2013), участвовавшей в «Особом взгляде» Каннского фестиваля и получившей приз. Председатель жюри Томас Винтерберг, объявляя победителей, перечислил незабываемые моменты конкурса; среди них было и «великое подражание Марлону Брандо» – Брандо изображал герой «Омара», палестинский борец с оккупантами, чьё жизнелюбие и волю к свободе не могут сломить даже пытки. Впрочем, сегодня Абу-Ассад с политикой, кажется, завязал, его прошлогодний голливудский фильм («Рай сейчас» дал старт завидной международной карьере режиссера) – романтические и совершенно аполитичные приключения «Между нами горы» с Кейт Уинслет и Идрисом Эльбой
3. «Пять разбитых камер» (Five Broken Cameras) Эмада Бурната и Гая Давиди, Палестина – Израиль – Франция – Нидерланды, 2011
Обжигающий исторический документ и новая классика документального кино – результат союза прогрессивного израильского кинематографиста и активного палестинского гражданина. Фильм подписан двумя именами. Гай Давиди – уроженец Яффы, профессиональный режиссер, но в данном случае он выступает лишь инициатором проекта, тогда как подлинный автор «Пяти разбитых камер» – Эмад Бурнат, крестьянин из палестинской деревни Бильин, чьи исповедальные рассказы и видеоархивы стали основой фильма.
«Время не лечит старые раны, только наносит новые», – говорит в прологе Бурнат; видеосъёмка – тоже не терапия, но возможность зафиксировать – для себя, для мира, для истории и вечности – жизнь под аккомпанемент автоматных очередей. Поводом для покупки первой камеры стало рождение четвертого сына, Гибрила. Вот только совпали счастливые дни с израильской агрессией: бульдозеры уничтожили оливковые сады, чтобы возвести разделительную стену между коренными жителями и израильскими поселенцами. В «домашнем видео» Бурната нет границы между личным и общественным, мирным частным пространством и состоянием перманентного противостояния с узаконившим насилие государством. Автобиографичность же стала чертой документального кино Палестины: в фестивальном хите 2017-го «Охота на призраков» Раэд Андони воссоздал на экране жуткую собственную историю – ареста и пыток в иерусалимском следственном изоляторе «Аль-Москобия».
4. «3000 ночей» (3000 layla) Май Масри, Палестина – Франция – Иордания – Ливан – ОАЭ – Катар, 2015
Душераздирающий – даже по эмоциональным меркам острого палестинского кино – фильм: драма о молодой палестинской учительнице, угодившей по фальсифицированному обвинению за решетку.
Ужасы тюремной жизни – как еще не написанная глава палестинского «архипелага ГУЛАГ»: политзаключенные подвергаются узаконенному насилию охраны и беззаконному – израильских криминальных сидельцев. Однако женщина-режиссер Масри стремится увидеть свет даже в безысходном кошмаре – и делает героиню матерью, решившиейся на роды и воспитание ребенка в тюрьме.
5. «Уроборос» (Ouroboros) Басмы Альшариф, Палестина – Франция –Бельгия, 2017
Медитативное аудиовизуальное путешествие по урбанистическим и природным ландшафтам сектора Газа – видеоэссе художницы Басмы Альшариф, сделанное на стыке кино и contemporary art. Оператором на «Уроборосе» работал выдающийся британский режиссер-экспериментатор Бен Расселл, премьера состоялась в «Знаках жизни», самой радикальной программе фестиваля в Локарно.
Протест и историческая рефлексия принимают в палестинском кино самые разные формы; среди духовных предшественников «Уробороса» – необычный документальный фильм 2013 года Art / Violence, коллаж из театральных импровизаций на мотивы Беккета, Шекспира, Софокла и Льюиса Кэрррла и подлиной биографии Джулиано Мер-Хамиса, израильского режиссера, основателя «Театра свободы» и про-палестинского политического активиста, убитого в Дженине.
6. «По традиции» (Wajib) Аннемари Джасир, Палестина – Франция – Германия – Колумбия – Норвегия – Катар – ОАЭ, 2017
В репортаже с фестиваля в Локарно, где год назад состоялась мировая премьера фильма, я переводил название как «Долг»: речь у Джасир идет не о том долге, когда берешь деньги взаймы, а о долге, который накладывает следование обычаям, так что вариант «По традиции» не дословный, но более внятный. Согласно традициям, пожилой учитель из Назарета должен лично развести приглашения на свадьбу дочери всем друзьям и знакомым – даже тем, кто поступал недостойно.
Предыдущая работа Аннемари Джасир – не лишенная провокационных мотивов историческая драма «Когда я увидел тебя»: её юный герой, в 1967-м вместе с матерью бегущий из Палестины в Иорданию, находит приют и поддержку в лагере вооруженных повстанцев. «По традиции» же – исключительно миролюбивый фильм о поиске контакта – в первую очередь, на частном, семейном и человеческом уровне. Разноплановое творчество Джасир сближает политическую конъюнктуру и интимистское направление палестинского кино, среди лучших образцов которого – «Вила Тума» (2014) Сухи Арраф, этакие «три сестры» в Рамалле, и мягкая семейная комедия Махи Хадж «Личные дела» (2016). «По традиции» – высшее достижение палестинского кино, концентрирующего внимание на частных отношениях.
7. «Сообщения о Саре и Салиме» (The Reports on Sarah and Saleem) Муайяда Алайяна, Палестина, 2018
История любви израильтянки и палестинца (оба состоят в браке, что делает и без того непростые отношения совсем напряженными), попадающих в жернова двух спецслужб, углядевших в героях шпионов.
Второй (после триллера «Любовь, кража и прочая путаница» – о палестинском воре, угоняющем машину с пленным израильским солдатом в багажнике) полный метр восходящей звезды режиссуры Муайяда Алайяна. Открытому Роттердамским фестивалем 2018-го фильму еще предстоит быть показанным в России и мире: последний пункт нашего короткого киноэкскурса в Палестину смотрит в будущее – как и Палестинское государство.
