Совместный проект продюсера Леонида Робермана, театра «Практика» и режиссёра Марины Брусникиной – лаконичное высказывание о конфликтном контакте поколений.
«Сцена первая. Посреди поля стоит невысокий, жилистый, седоватый мужчина в заношенной спецодежде – отец. Он топчется на месте, осматривает почву под ногами, периодически цокает языком. Рядом сидит худенький заморыш в очках, в узеньких джинсах, клетчатой рубахе – его сын. Сын изнывает от жары, смахивает периодически пот со лба. На земле сложен скарб: рюкзак, лопата, ветка дерева, завернутая в черный пакет, бутылка с водой».
Так начинается пьеса Алексея Житковского (родился в Омске, живёт в Нижневартовске), успешного современного драматурга: каждый год его тексты попадают в десятку лучших на конкурсе «Кульминация» – а участвуют в этом конкурсе только победители других драматургических фестивалей. Прошлой осенью один из самых интересных молодых режиссёров Данил Чащин выпустил в театре на Таганке аляповатую и шумную «Горку» по комедийной мелодраме Житковского. Спектакль Марины Брусникиной, спродюсированный Леонидом Роберманом и театром «Практика», – ещё одна ласточка наступления сезона Житковского на московской сцене.
«Посадить дерево», по сути, антрепризный проект – ничего предосудительного в этом факте; предыдущая антреприза Робермана – «Борис» Дмитрия Крымова – среди главных российских спектаклей 2019-го. Новый спектакль проще; он мобильный, не привязан к определённой площадке и после премьеры в миниатюрной «Практике» уже побывал на больших сценах театров имени Пушкина и имени Моссовета: художник Николай Симонов придумал декорацию с возможностью «наращиваться» – вполне в согласии с тем мотивом пьесы, что про рост и развитие. В «Дереве» всего четыре действующих лица; главных героев – отца и сына – играют реальные отец и сын, Михаил и Николай Ефремовы. В своей замышлявшейся как шутка пьесе Житковский приводит семью на поле, где отец, истово верующий в предназначение мужчины «построить дом, вырастить сына, посадить дерево», как раз и хочет выполнить третий пункт. Сын вяло сопротивляется – что за странная затея, но не бунтовать же из-за такой мелочи; дерево – так дерево.
Однако простое дело оборачивается приключением с пистолетной стрельбой – когда поле оказывается не совсем тем, чем кажется (да и дерево тоже с подвохом).
Пересказывать сюжет подробнее – преступление: событий немного, хронометраж спектакля всего час десять, что вызывает нарекания у некоторых зрителей, купивших совсем недешёвые билеты; мол, великие тысячи отдали за пустяк. Кто-то, наоборот, рад – культурно провели вечер, не потратив много времени. Так или иначе, будьте готовы к тому, что «Посадить дерево», жанр которого обозначен в программке «Не драма», – типичный анекдот.
Вообще, публика у нас непредсказуемая. Вероятно, в «Практике», из первого ряда которой можно дотянуться до Ефремовых рукой, между сценой и залом устанавливается тесный контакт – получается доверительный разговор на близкую каждому поколенческую тему. Я смотрел «Посадить дерево» в театре имени Пушкина, где зрителей раз в сто больше, и жажда зрелища острее. В прологе к микрофону на авансцене выходит сама Брусникина (в сопровождении важничающих охранников, которым ещё предстоит сыграть не последние в полевых работах роли) и предлагает прослушать короткую лекцию о правилах посадки деревьев. Никакой провокации в это действие не закладывалось, но в мой вечер зал не дал лекции быть прочитанной до конца: Брусникину захлопали, как академика Сахарова на съезде депутатов. Народ (который составляли, вроде бы, вполне осведомлённые люди: когда лектор представилась «Меня зовут Марина», зрелые женщины рядом со мной прокомментировали: «Знаем, знаем, Брусникина») не стал усмирять нетерпение – подавайте ж скорее Ефремова! Согнав лектора со сцены раньше положенного, зал не утихомирился и попытался захлопать светлячков: несколько секунд после поднятия занавеса сцена пуста и темна, только в зелёной траве блуждают и хихикают огоньки.
При таком настрое на шоу негромкая камерная комедия, конечно, рискует встретиться с разочарованным недоумением.
Текст, впрочем, не великий. Я понимаю интенции авторов. Роберман хотел сделать лёгкий жанровый спектакль со звёздной постановочной командой.
Брусникину привлек свежий материал, в котором, при всей простоте, есть намёк на бытийную, корневую основательность притчи, и даже насмешливо переписанные мотивы «В ожидании Годо» угадываются: абсурд – наше всё.
По мне, так в диалогах двух поколений слишком много общих мест; Михаил Олегович – великий артист, работает честно и с вдохновением, но написан его персонаж по шаблону, оживить который сложно даже гению. Героя Николая Михайловича драматургом дана одна нота: папа бесит. Но примирение возможно – и героев друг с другом, и зрителей со спектаклем. В конце концов, если кто-то, выйдя из театра, скажет «Я могу лучше», посмотрит на своего родителя или отпрыска другими глазами и сядет за клавиатуру компьютера, чтобы написать собственный классный текст, – уже результат.
