Всё, от плаката до трейлера, обещает ночной триллер о серийном убийце проституток и его потенциальной жертве, эскортнице, потерявшейся на перепутьях судьбы между очередным клиентом и алчным сутенёром-«агентом». Всё формально так, хотя триллер – последнее, на что походит «Кентавр»
«Кентавр» амбициозно претендует на жанр, вынуждающий рецензента, мало-мальски уважающего зрителя, всё время держать в голове советский плакат «Не болтай!»
Триллер с сюжетными твистами! Сболтнёшь лишнего – убьёшь интригу! ОК, играю по правилам, за языком слежу – в отличие от героев, которые тараторят без умолку;
слава Найшуллеру, на русском языке, иначе глаза бы сломались на чтении субтитров; по количеству диалогов, придуманных сценаристом Михаилом Зубко (дилогия «Непослушник»), этот как бы экшн-фильм переплюнет и Эрика Ромера, и Дэвида Мэмета, и какого-нибудь «Лока». На который «Кентавр» изрядно походит по форме: действие так же замкнуто внутри автомобиля, за рулём которого практически сросшийся с машиной «кентавр»-таксист Саша (Юра Борисов), даже алчными гибэдэдэшниками признаваемый за своего.
Правда, треплется он не по телефону, а с пассажирами, весьма назойливо демонстрируя познания в дедуктивной психологии – вы вот, мол, явно не в командировку мотались, хоть и с самолётным чемоданчиком, а вы – по криптам, раз молодой, а с деньгами проблем нет. Драма/триллер начинается тогда, когда собеседницей полуночного говоруна становится девушка по вызову Лиз (Анастасия Талызина):
пролог даёт кое-какие основания полагать, что в свободное от извоза время Саша таких девушек убивает. Поверить в это сложно
и Лиз, неубедительно втирающей, что фото с номером машины уже отправлено подруге, и зрителю – не только потому, что Борисов, как всегда, само обаяние – маньякам быть такими сам сатана велел, но в первую очередь потому, что герой его, хоть и запасается подозрительным арсеналом в виде кофе с порошком-наполнителем, с трудом передвигается из-за инвалидности. Причины – неясны: то побахвалится прошлым гонщика, позвоночник которого сделал хрусть и напополам при аварии, то вспомнит, как служил по контракту, то едва не прольёт скупой слезы от детских хождений по медицинским мукам, когда все врачи, сволочи, смотрели с презрительного высокá (у Зубко с докторами, видимо, свои счёты, больше объяснить такое вопиющее поведение эскулапов нечем).
Про почти нехожалые сашины ножки – не спойлер, этот сюжетный сюрприз случается минуте на десятой; про остальные, как и обещал, молчок, но рискну предположить, что вряд ли они заставят ахнуть от удивления. С элементарной логикой у фильма даже не проблемы – фильм ею клинически пренебрегает. Иногда это – не беда, особенно если речь об угарных би-мувиз, трэш-боевиках и трэш-триллерах; сам Найшуллер коммерчески успешно поиграл в такое кино фильмом «Никто». Но это если драйв, если, пользуясь названием сногсшибательного фильма с Николасом Кейджем, езда сумасшедшая и гонка на выживание.
А тут гонка и борьба за выживание приключаются тогда, когда, по чуждой «Кентавру» логике, пора бы уже закрутиться барабану финальных титров.
В остальное экранное время этот надувательский триллер, действительно, походит на кино Б-класса – только не на жанровое; на разговорный арт-хаус третьего ряда.
Смотреть который лично мне было физически трудно – вяло, уныло, многословно;
в какой-то момент «Кентавр» словно вовсе забывает про ночные шоссе, подворотни и маньяков, превращаясь в пародию на американскую тинейджерскую мелодраму,
герои которой не определятся, где лучше целоваться – в кинотеатре под открытым небом или на пустыре с видом на городские огни. Да, и снято безлико: понятно, что в салоне авто особо не развернёшься, но уж ночь и город – такие благодарные объекты. Знаю, что оператором должен был быть гениальный Фёдор Лясс, которому в титрах вынесена персональная благодарность; возможно, его оживляющая любой пейзаж и любой персонаж камера спасла бы положение, но с Ляссом не сложилось.
И Борисов не вывез. Он, безусловно, отличный артист, но – не Де Ниро (аналогия вызвана исключительно профессией героя); в том смысле, что Де Ниро – будто не человек, а биомасса, способная воплотиться-превратиться в кого угодно, а Борисов, будь он хоть Лёхой из купе номер шесть, хоть капитаном Волконоговым, сбежавшим из-под расстрела просить прощения, остаётся всё тем же славным малым Юрой. Берёт органикой – только в насквозь искусственном драматургическом конструкте «Кентавра» его органичная достоверность – как вода, попавшая на пластмассовые цветы;
уже не вода, а так, чужеродная материя, только пыль виднее.