Ямайская учительница Гортенз мечтает о собственном доме в Англии – с садиком, дверным звонком и просторными комнатами. Дочь мясника из Йоркшира Куини хочет жить в большом городе – подальше от кишок и колбас. Их объединит любовь к одному мужчине (но они об этом не узнают) и разбомбленный Лондон (все прелести жизни в нем они испытают на себе). На основе такого сюжета Норрис ставит настоящую мыльную оперу.
«Мы закрыли глаза и далекий придумали остров, мы придумали ветер и себе имена», – пел Эдмунд Шклярский. Андреа Леви в своем романе 2004 года заново придумала два острова. Остров первый – колониальная Ямайка вскоре после войны, когда жители страны, проснувшись однажды утром, обнаружили себя полноценными гражданами Британской империи (после принятия парламентом «Акта о британской национальности» 1948 года). Остров второй – старушка-Англия, потрепанная земля обетованная, "mother country", живущая по карточкам и стремительно теряющая удельный вес в послевоенном мире. Еще Андреа Леви придумала тропический ураган, разрушивший первую любовь (но не надежду на ее возвращение) юной Гортенз, выросшей в зажиточном доме и, словно декоративный цветок, совсем не приспособленной к реальной жизни.
Таких ураганов «никогда не бывает в Хартфордшире, Херефордшире и Хэмпшире», зато он бушует в скороговорке, которую без конца твердит провинциалка Куини, тренируя «королевский английский» перед первым рабочим днем в лондонской лавке своей тетки.
Пассажирский лайнер HMT Empire Windrush тоже пришлось придумывать заново. Именно на нем уплыл на «историческую родину» мечтающий выучиться на адвоката Гилберт Джозеф, муж Гортенз, с которым – отчаявшись ждать, когда вернется с войны первая любовь – она расписалась за день до выхода корабля в море (ссудив ему, непутевому, денег на билет). Через несколько месяцев Гилберт выпишет молодую жену из-за океана, и Гортенз тоже поплывет в землю обетованную – на «этот остров, где все не так, как когда-то казалось нам». На остров, где их ждут все формы бытового и институционального расизма, где едят чипсы прямо с газетных заголовков, где холода «уничтожительны», и где их мечтам суждено обратиться в прах – прежде чем на горизонте появятся новые, о которых они на своем первом, далеком острове и думать не мечтали. Теперь в Великобритании это первое поколение вест-индийских иммигрантов называют Windrush generation.
Сюжет романа Леви, «вочеловечившей» историю поколения Windrush в клубок жизненных переплетений квартета своих героев, хорошо известен не только знатокам новейшей литературы Соединенного Королевства, но и любителям британского кино:
через пять лет после публикации романа, на BBC вышла его двухсерийная экранизация. В чисто актерском смысле тот телефильм 2009 года «переплюнуть» довольно сложно, если не невозможно. Смотревшие его вряд ли забыли добросердечную красавицу Куини-Рут Уилсон, истерзанного войной ипохондрика Бернарда-Бенедикта Камбербэтча и, в особенности, Гортенз и Гилберта, фантастически сыгранных Наоми Харрис и Дэвидом Ойелово. Руфус Норрис, что интересно, и не пытается «сражаться» с фильмом-предшественником на актерском фронте.
Рисунком своих характеров герои его спектакля очень близки своим двойникам из телевизора; разве что Бернард (в пластически виртуозном исполнении Кавана Кларка) предстает совсем уж «человеком в футляре» – гипертрофированной карикатурой на консервативного англичанина, далековатой от всяких представлений о «нормальности». Драматургически «Маленький остров» Национального тоже мало чем отличается от «Маленького острова» BBC; иногда даже кажется, что автор адаптации Хелен Эдмундсон взяла из романа ровно те же самые диалоги и реплики, что и ее предшественницы – сценаристки Пола Милн и Сара Уильямс. (В спектакле, разве что, имеются флэшбеки ямайского детства Гортенз и Майкла Робертса – той самой первой любви – а также сцены из жизни Куини на свиноферме. В фильме всего этого нет.)
Таким образом, все комплименты будем расточать по адресу Руфуса Норриса, и абсолютно заслуженно.
Именно живость и здоровый эклектизм его режиссерской манеры (которые мы уже отмечали применительно к «Макбету») превращают этот трехчасовой спектакль в эпическое аудиовизуальное зрелище, на котором не заскучаешь. Если Норрис «включает» ураган, то, будьте уверены, он делает это так, что поджилки трясутся даже у зрителей кинотрансляции. Если его герои в панике прячутся по углам от бомбежки, то чуть не лезешь под кресло вместе с ними. Хроникальные кадры, видео-заставки, шумовые эффекты, оживающие фотографии – всё идет в дело, всё течет, всё меняется и всё работает.
Читавших роман и смотревших телефильм наверняка удивят музыкальные номера и общая водевильная интонация, сильно освежающие мелодраматизм и оттеняющие серьезную социальную проблематику материала. («Маленький остров» Норриса – это такая мыльная опера, герои которой в любую секунду могут начать пускать настоящие мыльные пузыри!) При этом, фантазия режиссера наполняет сцену не только иммерсивными, но и остраняющими – но тоже не лишенными комизма – элементами.
Так, некоторые персонажи удаляются из мизансцен, буквально «проваливаясь сквозь землю», а самым ярким образом постановки стала, пожалуй, «магриттовская» рамка, в обрамлении которой Бернард Блай отправляется на войну.
И ведь именно спектакль Норриса следует теперь считать «авторизованной» драматизацией романа: режиссер в течение пяти лет вынашивал план постановки при активном участии самой писательницы.
Трагическим образом, Андреа Леви скончалась от рака в феврале этого года, не дожив до премьеры два с половиной месяца. Путешествие Гортенз и Гилберта с маленького острова на большой – ни что иное, как литературная парафраза судьбы ее родителей: отец Андреи был среди пассажиров HMT Empire Windrush, а ее мать в том же 1948 году последовала за ним. Жестокая ирония судьбы зарифмовала с сюжетом «Маленького острова» и новую постановку романа:
подобно ребенку Куини, героям спектакля Руфуса Норриса суждено покорять мир в отсутствие женщины, давшей им жизнь.
