О некоторых составляющих масштабной и противоречивой работы – по алфавиту, в форме российской азбуки.
А
Аид – царство мёртвых в древнегреческой мифологии и инициалы Артюхина Игоря Дмитриевича, приятеля Петрова, главного героя «Петровых в гриппе». В спектакле «Гоголь-центра» Петрова играет Семён Штейнберг, уже работавший с режиссёром Антоном Фёдоровым на спектакле «Ревизор» в театре «Около дома Станиславского» (подробно – здесь; а здесь – о «Пьяных» Фёдорова в Стерлитамаке). В роли Артюхина сразу два актёра – Евгений Харитонов и Михаил Тройник; могло быть и больше – спектакль козыряет избыточностью, а натура у придуманного Сальниковым полумистического Артюхина такая широкая, что хватит на троллейбус в час пик. Общаться с Артюхиным спорадически – круто, а видеться часто – стрёмно, потому что настоящий буйный, найдёт приключения в любой момент. Что обычно немного варёного Петрова и привлекает, и отталкивает. Ладно, сейчас Петров гриппует, как и вся семья – уже бывшая, но ещё близкая жена и сын, Петров-младший, вялость оправдана болезнью – и Штейнберг отважно стирает краски со своей актерской личности, изображая прострацию. В сценической версии романа доминирует хор – те, кто вокруг, сейчас и в лихорадочных воспоминаниях, реальные и не совсем реальные люди (у персонажа Розы Хайруллиной, например, вовсе нет имени, кто она, точнее, оно, – загадка, не предполагающая единой разгадки). Когда-то Петров не был таким квёлым, но то ли плохо закончившаяся дружба с одноклассником, возомнившим себя писателем круче Шолохова, то ли просто судьба отучили Петрова грезить большими высотами. Он – автослесарь, который только на досуге рисует комиксы, на что спектакль намекает видеопроекцией. Обычный, совсем обычный человек – но и для него проницаемы мистические пространства; и Аид – он рядом, без всякого Игорь Дмитриевича.
Б
Библиотека – место, где работает жена Петрова (Яна Иртеньева) с вопиюще нездешним именем Нурлыниса; один из советских символов затхлого неподвижного времени (наши библиотеки совсем не похожи на бурлящий социально-культурный центр – типа снятой Фредериком Уайзменом нью-йоркской). Петрова поддерживает в своей библиотеке жизнь – ведя кружок литераторов-любителей и часто желая его участникам смерти. В книге тайное влечение героини к убийству описано подробно, в спектакле выливается в иррациональную плотоядность – карандаши вонзаются в глаза библиотечных стариканов, сын распинается на разделочной доске и приносится в жертву наподобие сына Авраама. Смерть – сквозная тема спектакля, разыгрывается в разных плоскостях – от бытового до мифологического.
В
Вирус – каждодневный, не подверженный смене политических режимов страх обывателей; в «Петровых» – медиатор, открывающий портал в потустороннее. В спектакле, жанр которого близок мороку-галлюцинации, тот свет от «сюстороннего» практически не отличим.
Г
Гриб чайный – один из маркеров корневой русской жизни; в спектакле он возникает в руках у одной из героинь неуёмной Ирины Выборновой, вписываясь в аляповатую мозаику деталей отечественного быта, придуманную сценографом Саввой Савельевым. Впрочем, русско-народная принадлежность этого обитателя мутных трёхлитровых банок – мнимая; на основе того же гриба делается дико вкусный и очень популярный в Германии и Швейцарии напиток комбуча. Так и спектакли «Гоголь-центра» – насколько про Россию, настолько и на актуальном, востребованном в мире театральном языке; и у «Петровых» может быть хорошая фестивальная история.
Д
Детство – нестабильное состояние, через которое проходит каждый человеческий организм; воспоминания о нём могут согревать и тревожить – к такми полярным ощущениям апеллирует и спектакль, в котором сын Петрова раздваивается, а целая армия детворы куражится на новогодней ёлке, где маленький Петров когда-то приобрёл травматичный опыт встречи со Снегурочкой. У Фёдорова эту обманчиво второплановую героиню играет Мария Поезжаева; её роль – самое точное попадание спектакля.
Е
Ельцин Борис Николаевич – советский политик, первый президент Российской Федерации, выходец с Урала, чья политическая карьера началась в Свердловске, на родине Петровых и Сальникова. В спектакле Ельцин – маска, часть сводящего с ума карнавала, в который укладываются и хроникальные кадры с родными вождями, транслирующиеся на старых телемониторах.
Ж
Жир – жаргонное выражение восторга, аналог слова «супер»; подслушано в гардеробе после спектакля и отражает также сгущенность сценической реальности «Петровых».
З
Зло – нормативно-оценочная категория нравственного сознания, противоположная «добру»; спектакль (как и роман) избегает дихотомии «добро» и «зло», всё в нём амбивалентно и сознательно не согласуется с монотеистическими религиями; упомянутое выше жертвоприношение Исаака Авраамом в «Петровых» – повод для бурлеска. И Изобилие – грёза обывателя о доме – полной чаше; в «Петровых» оборачивается гипернасыщенной сценографией, порой стесняющей действие.
К
Кино – название советской рок-группы; в череде кадров на телемониторах можно узнать финал соловьёвской «Ассы» с героическим выходом Виктора Цоя на сцену Зелёного театра. Песня «Кино» «Троллейбус» звучит в спектакле в исполнении Розы Хайруллиной ближе к финалу, но то, что авторы «Петровых» держали в голове строчки о троллейбусе, который идёт на Восток, понятно сразу. «Петровы в гриппе» – вольная инсценировка Виктора Цоя? Такая трактовка тоже допустима; а в перестроечном клипе с французскими субтитрами – вполне «петровская» среда: многоэтажки и общественный транспорт.
Л
Линч Дэвид – американский режиссёр, чьё имя стало (наравне с названием сериала «Твин Пикс») синонимом странного в искусстве; о линчевских гостях из иного мира напоминает андрогинный персонаж Розы Хайруллиной.
М
Музыка – важная составляющая эклектичного саунд-дизайна «Петровых», в который включены и русский романс времён Первой мировой «Спите, орлы боевые» (как часть траурного орнамента), и гипнотический трек «Белый снег», придуманный дуэтом Stolen Loops: имитация эстрадной эзотерики 1980-х, на которые пришлось детство Петрова.
Н
Новый год – универсальный национальный праздник; одна из святынь современого россиянина; один из ключевых образов спектакля, рифмующего новогодние гирлянды и похоронные венки.
О
Отец – архетип психоанализа; субститут фигуры Творца; одна из ипостасей Петрова и персонаж его собственных детских воспоминаний. В спектакле есть два героя-отца – собственно, отец Петрова (Сергей Муравьёв) и отец Саши, студента театрального училища (Илья Ромашко), жениха Марины-Снегурочки. В романе есть только вскользь упомянутая мать Саши: «Мать Саши была копией Марининой мамы, то есть тоже считала, что Марина ничего не понимает в жизни и что она лучше знает, как надо, но если собственной матери это еще было как-то простительно, то терпеть это отношение от людей совершенно чужих Марина не собиралась». Фёдоров превращает одну строчку в большой саркастический эпизод, где вместо одной призрачной матери – оба родителя (Людмила Гаврилова и Александр Зотов поочерёдно с Виталием Филипповых); целое высказывание о «предках» с их бардовскими песнями и надсадной походной романтикой. Мать Марины в «Петровых» – роль, разделённая между Андреем Ребенковым и Людмилой Гавриловой; без символического отца не обошлось и здесь. А мать Петрова играет Яна Иртеньева, та же – что вполне в психоаналитическом ключе – актриса, что играет и жену Петрова.
П
Поэзия Героями спектакля Фёдорова становятся Иосиф Бродский – объект поклонения и насмешек – и его иронически переосмысленные строки; играет Бродского Артём Шевченко, которому доверена и роль «гения»-самоубийцы, с которым учился Петров.
Р
Рок – фатум, непознаваемый и независящий от человеческой воли; его можно не заметить за завесой быта, но спрятаться от него некуда. Он определяет бытие даже таких незаметных граждан, как Петровы и им подобные.
С
Связность; её отсутствие – ощутимый изъян размашистого спектакля; разобраться в том, что, собственно, творится на сцене можно только при хорошем знании текста Сальникова. В процессе работы Фёдоров отошёл от инсценировки, написанной Кириллом Серебренниковым, и вернулся к роману, что вредит сценическому действию. Если, конечно, вы – как герой одной из песен Цоя, «Просто хочешь ты знать, где и что происходит».
Т
Таблетка просроченного аспирина – то, что воскрешает Петрова-младшего; привет из СССР; дань бесконечному народному трёпу о болячках и лекарствах. Этот тонущий в болоте повседневности народ – коллективный герой «Петровых», смачно сыгранный актерским ансамблем «Гоголь-центра».
У
Упокой – то же, что упокоение; употребляется с предлогом «за»: помянуть заупокой – совершить молитву за умершего. Заупокойный или «танатологический» мотив пронизывает спектакль; в кладбище легко превращается «второй этаж» сценического троллейбуса; обсуждают тут новогоднее застолье или поминки – поди разбери.
Ф
Фобия – иррациональный неконтролируемый страх; троллейбусные обитатели «Петровых» проявляют преимущественно ксенофобию. Для Фёдорова народные фобии – один из источников театральной фантазии.
Х
Христос с картины Ганса Гольбейна Младшего «Мёртвый Христос в гробу» – часть видеообразов «Петровых»; искусство, отсылающее к религиозному сознанию, с которым спектакль вступает в спор.
Ц
Цианоз – синюшная окраска кожи в результате понижения уровня кислорода в крови; причиной его появления может быть переохлаждение. Холод – базисный элемент зимнего мира «Петровых»; здесь даже троллейбус – синий.
Ч
Чебурашка В романе – увлечение Петрова, сблизившее его с одноклассником («Туда же вышел и еще один мальчик – мелкий блондинистый пацан, похожий на дошкольника, – и спросил, не смотрел ли Петров мультфильм «Чебурашка идет в школу», что было актуально для них обоих. Петров смотрел, они разговорились и познакомились»); а также возможный источник происхождения шапки «из шкуры Чебурашки» – часть зимней одежды любого советского ребёнка. В спектакле прямых ассоциаций с фантастическим зверем нет, но советский бэкграунд накрепко влит в аудиовизуальный ряд.
Ш
Шатун – опасный и непредсказуемый медведь, не впавший в зимнюю спячку и пребывающий в состоянии, подобном трансу; «Шатунами» назвал свой роман об «эмпирическом» познании смерти «метафизический реалист» Юрий Мамлеев, с которым «Петровых» нередко сравнивают. Этот стиль близок и Фёдорову, каждая работа которого подвергает реальность мутации. Среди жаргонных значений слова есть «крепкий алкогольный напиток» и «состояние алкогольного опьянения» – то, в котором Петров, как типичный представитель знающего толк в хмеле народа, часто оказывается; гриппозная лихорадка дополняется алкогольным опытом.
Щ
Щегольство – свойство спектакля, поставленного нарочито нарядно, бравирующего броским внешним видом.
Э
Электричество – приводит в движение троллейбус, ставший в «Петровых» основой декорации; нутро троллейбуса может быть и читальным залом, и залом ДК, и квартирой, и катафалком. В ассоциативный ряд, запущенный «Петровыми», может быть включено и короткое стихотворения Олега Григорьева: «Я спросил электрика Петрова: / – Для чего ты намотал на шею провод? / Петров мне ничего не отвечает, / Висит и только ботами качает».
Ю
Юродство – религиозный подвиг в христианстве; состояние, близкое блаженности; в «Петровых» такое играет Роза Хайруллина, пристающая к героям с настойчивым предложением поесть супа.
Я
Я – это я, Вадим Рутковский, выразивший смятенные и противоречивые чувства от спектакля аж в двух текстах; первый, в формате традиционной рецензии, написан для Радио Свобода, второй вы только что прочитали.
