23 мая должен был закрыться 73-й кинофестиваль в Канне, отменённый по известной причине. Но разве это повод забыть о его великой истории?
CoolConnections попросил Зару Абдуллаеву, Евения Гусятинского, Антона Долина, Бориса Нелепо, Кирилла Разлогова, Стаса Тыркина, Веронику Хлебникову, Светлану Хохрякову, Ольгу Шакину и Петра Шепотинника выбрать любимые «ветви» – не обязательно из тех, что вручались в годы, когда участники опроса были в Канне сами. Ответы расположены по хронологии выбранных фильмов.
Евгений ГУСЯТИНСКИЙ: 1946 «Короткая встреча» (Brief Encounter)
«Короткая встреча» Дэвида Лина по-прежнему восхищает своим классическим кроем – столь идеальным и прозрачным, что сегодня за ним проглядывает едва ли не подвох.
Сейчас эта строгая «твидовая» картина смотрится не только как классическая мелодрама, но и как стилизация под нее – практически в духе фильмов-ретроспекций Тодда Хейнса, перекодирующих традицию.
«Короткая встреча» отнюдь не только про любовь как аномалию, требующую от влюбленных возвращения к норме. Куда интереснее то, что любовь у Лина начинается с соринки, попавшей в глаз, то есть с микроскопического изменения самого зрения, деформации восприятия. А если не забывать, что весь фильм является одним большим флэшбеком и внутренним монологом, то окажется, что Дэвид Лин снял глубоко меланхоличное кино о любви, возможной лишь в форме вымысла, рассказа, привидевшегося воспоминания».
Кирилл РАЗЛОГОВ: 1960 «Сладкая жизнь» (La dolce vita)
«Не буду оригинальным – «Сладкая жизнь» Феллини. Мне было 14 лет, когда она получила Пальму, и 15, когда мне удалось посмотреть эту картину, знаменовавшую полный переворот, не только в моих личных мозгах, но и во всем кинематографическом процессе.
Интеллектуальное философское кино, перевоплотившись в зрелище, одержало решающую, но, как выяснилось в дальнейшем, пиррову победу.
Я до сих пор помню каждый кадр и каждую мелодию этого фильма, оставшегося историческим курьезом на перекрестке гетто артхауса и магистрали мейнстрима».
Борис НЕЛЕПО: 1987 «Под солнцем Сатаны» (Sous le soleil de Satan)
«Победителей последних лет почти всегда легко было предсказать: это фильмы эффектные, сражающие зрителя сразу, обреченные на успех. Всё совсем иначе с «Под солнцем Сатаны» Мориса Пиала. Это загадочное, странное кино. Экранизация одноименного романа Жоржа Бернаноса, по книгам которого сняты «Дневник сельского священника» и «Мушетт». Пиала ведет диалог с Брессоном, кюре которого всё задавался вопросом о благодати. «Под солнцем Сатаны» показывает божественное, трансцендентальное глазами реалиста.
Здесь эта благодать существует на одних правах с будничным, рутинным.
Это особенно повергает в отчаяние нашего молодого аббата (одна из особенно замечательных ролей Депардье)».
Петр ШЕПОТИННИК: 1999 «Розетта» (Rosetta)
«Розетта – из тех, кого убивают в телехронике, и камера небрежно глянет на труп с задранной юбкой толком не наведя на фокус и комментатор хорошо если успеет сменить выражение лица с кисло-равнодушного на озабоченное – для него это вообще не человек а ничто, пребывающее нигде, не имеющее ничего – протуберанец безликой толпы.
Дарденны вытаскивают Розетту из этой толпы чуть ли не за шкирку, они, презирая всяческие изысканные кино-конструкции, как спасатели несут тонущего на берег – спотыкаясь о камни, скорей – лишь бы успеть, еле-еле успевают внедрить в наше сознание факт существования Розетты.
Они хотят представить миру это вещественное (точнее – телесное) доказательство еще и потому, что к концу ХХ века все осторожненько переворачивается с головы на ноги и то, ради чего родилось кино, – человек в его естественных проявлениях, в реальной одежде фактов – отодвигается на задний фон... Вряд ли б тихий пафос Дарденнов был бы услышан, если бы неуступчивый Кроненберг не присудил бы им этот злосчастный приз. Но хорошо, что присудил, – таким образом, в Канне-99 была выведена новая единица измерения человечности – одна Розетта».
Антон ДОЛИН: 2000 «Танцующая в темноте» (Dancer in the Dark)
«На Каннском фестивале я был двадцать один раз и чаще был доволен присуждением «Золотой пальмовой ветви», чем нет. У меня несколько фаворитов – и во всех случаях это были те фильмы, за которые я переживал и которым желал награды. Иногда исход казался очевидным (как с «4 месяцами, 3 неделями и 2 днями» и «Белой лентой»), иногда – отнюдь (как с «Дядюшкой Бунми» или «Паразитами»). Но навсегда в моем сердце – первый такой случай, «Танцующая в темноте» в 2000-м.
Сейчас это покажется диким, но тогда фильм радикально разделил публику и критиков, вызвал обожание у одних и лютую ненависть у других, и потому его победа казалась невероятной.
А я в ней был уверен и даже дал пижонский прогноз (в жанре «инфа 100%») французскому телевидению. И угадал! Для меня «Танцующая в темноте» до сих пор – одно из сильнейших впечатлений в жизни, любимый фильм Триера, первая картина, о которой я написал серьезную статью для «Искусства кино». Кто знает, если бы не тот опыт, может, я и не стал бы критиком».
Вероника ХЛЕБНИКОВА: 2000 «Танцующая в темноте» (Dancer in the Dark)
«Знаешь, я тут глянула в список «пальм» свериться с датами и с изумлением обнаружила, что мои любимые фильмы побеждают в Канне каждые десять лет, причем, только в круглые годы. Смотри: в 1950-м фестиваль не проводился, а в 1960-м «ветку» дали Феллини за «Сладкую жизнь», в 1970-м – Олтмену за MASH, в 1980-м – Бобу Фоссу за «Весь этот джаз» – а это вообще моя первая любовь в кино (и первый из каннского списка), мне было 13, и я смотрела его на большом экране, в отличие от «Диких сердцем» Линча, награжденного в 1990-м и засмотренном до дыр на видике - Sailor come back, Lula loves you! В 2000-м, наконец, наградили Триера с «Танцующей в темноте», и Апичатпонг Вирасетакул снял свой лучший фильм «Дядюшка Бунми» как раз к 2010-му. Представляешь, как мне обидно, что фестиваль отменили именно в 2020-м, ведь там должны были наградить именно тот фильм, в который я бы влюбилась без памяти и с первого взгляда, как в Фосса. Фосса теперь почти никто не помнит, «Дядюшку» мало кто видел, поэтому пусть будет Триер, которого за слабость полюбила.
В Испании пляску висельников на городских площадях называли «сарабандой во тьме». У Ларса Фон Триера подслеповато пляшет Бъорк, пытается разглядеть в придвинувшейся темноте одной ей зримые точки и линии.
Фильм не рекомендовали смотреть людям со слабым вестибулярным аппаратом. Камера Робби Мюллера стремительно танцует вдоль шкалы фокусных расстояний, и эффект пропадающего зрения в размытой, колеблющейся картинке, вероятно, и в самом деле способен вызвать дурноту. Но болезнью заражает не технический прием, а допущение, что можно быть слабым и принимать свою слабость как должное. Фильм причиняет страдание, и сам он – сплошное страдание, со всей своей жалкой близорукостью, неполноценностью действия, недостаточностью цвета и света, намеренной и тщательной технической халтурой, которая – всего лишь смирение. С другой стороны, это классный мюзикл!»
Светлана ХОХРЯКОВА: 2003 «Слон» (Elephant)
«В 2003 году «Золотую пальмовую ветвь» получил «Слон» Гаса Ван Сента, и это вызвало шквал раздражения, связанного с тем, что в конкурсе участвовал ошеломивший всех «Догвиль» Ларса фон Триера.
Президента жюри Патриса Шеро заподозрили в ревности: не смог наградить гения.
Тогда казалось, что Триер велик, а Ван Сент преуспел разве что в актуальности темы – насилия в школе. Со временем стало ясно, что «Слона» обругали зря, что Ван Сент в очередной раз подтвердил свой режиссерский класс, хотя достоинств «Доггвиля» никто не отменял».
Зара АБДУЛЛАЕВА: 2009 «Белая лента» (Das weiße Band)
«Аскетичная, разогретая на сухом спирту режиссура. Имперсональный стиль.
Сплав загадки и прозрачности.
Картина о завершении эпохи невинности».
Ольга ШАКИНА: 2012 «Любовь» (Amour)
«Я бывала в Каннах нечасто, но главную в моей жизни «Пальму» увидела именно на экране «Люмьера», повезло. Такого почти не бывало, чтоб любимый режиссер получил золото за самый совершенный свой фильм. Я с первой увиденной короткометражки обожаю Эстлунда – но затянутый «Квадрат» вместо великого «Туриста»? Фанат не просто Лоузи, но его трилогии с Пинтером – но как так, избыточный «Посредник» вместо леденящего душу «Несчастного случая»? Думала, что Ханеке пополнит этот ряд, когда он получил за «Белую ленту». Но вот пришла «Любовь».
Ханеке – безусловный гений, кино-Бах (или кино-Брейгель, или кино-«Битлз»), а «Любовь» – наверное, его «Страсти по Матфею», или «Охотники на снегу», или «Сержант Пеппер»: нечто настолько неоспоримое в своем уровне величия, что не затрепать никаким цитированием.
Гениальное произведение настолько доступно в своей универсальности, что его можно принять за банальность. Да, главный автор снял главный фильм на главную тему, назвал его главным словом – и все это совершенно неоспоримо. Я так охренела на финальных титрах, что сделала неожиданную вещь – прямо с пресс-показа рванула в зал пресс-конференции, заняла там место в центре второго ряда и дождалась, когда мистер Ханеке придёт, и не посмела задать вопрос, просто всю пресс-конференцию смотрела на него, стараясь запомнить выражения лица, мимику. Сейчас он уже для меня не тот, кем был, конечно, но то состояние я запомню навсегда. Как здорово, что я была там».
Стас ТЫРКИН: 2013 «Жизнь Адель» (La vie d'Adèle)
«Я не знаю что главное, а что нет, может, главное – это награждение «Дипана», которое я считаю позорной страницей КФ. Но ок, выберу «Жизнь Адель» как уникальное, штучное, тонко выделанное социально-психологическое кино о взрослении и любви как жизненной катастрофе.
Когда я только увидел этот фильм, то подумал, что это, возможно, первый настоящий шедевр кино XXI века, но с тех пор это понятие так девальвировалось, что даже не хочется думать в эту сторону».