Будущее, о котором так много говорили фантасты и футурологи, запаздывает: у Спилберга оно на 99 процентов состоит из старья – мифов, кумиров и достижений ХХ века. И разве только возраст режиссера тому причиной? ОК, кино теперь, как показывает Содерберг, можно, не парясь, снять на iPhone – но разве о таком будущем мы мечтали?
«Первому игроку приготовиться» (Ready Player One)
Стивен Спилберг, США, 2018
2045-й, виртуальная реальность заменила людям и телевизор, и природу, и мало-мальский комфорт: миллионы американцев уподобились самому последнему белому мусору и живут в нищебродском районе «Штабеля» – в трейлерах, нагромождённых друг на друга. Какая разница, где жить, если практически всё время граждане проводят в киберпространстве Oasis (расшифровывается как Онтологический Антропоцентрический Зрительно-Иммерсивный Симулятор): там игроки выбирают себе аватар любого пола, расы, биологического вида и консинстенции – «пределы ограничены только воображением».
Виртуальные деньги зарабатываются в битвах на планете Doom и тратятся в реале – в основном, на усовершенствованные сенсорные перчатки и костюмы. Изобретатель Oasis’а, старый гик Джеймс Холлидей, умирает, спрятав внутри игры три ключа – нашедший их получит доступ к «пасхальному яйцу» и обретет власть над контрольным пакетом акций (и над миром, по сути, тоже).
Поиск невозможен без глубокого погружения в развлечения 1980-х – от первых компьютерных игрушек до кино и эстрады: Холлидей был фанатом поп-культуры и не сомневался, что кто-то и «Войну и мир» воспринимает как приключенческий роман, а кто-то способен прочесть о тайнах мироздания на пакете с молоком.
В охоте за «пасхалкой» игроки-одиночки – среди которых главный герой, сирота Уэйд Уоттс, получивший свое имя в подражание супергероям из комиксов, а в виртуальности носящий ник Парсифаль – соперничают с гигантской корпорацией IOI. Если детище Холлидея – результат романтической фантазии, то IOI – капитализм со звериным оскалом, наживается на рабском труде должников, а во главе – негодяй Нолан Сорренто, похожий на всех подонков-чиновников разом. Уэйда Уоттса моральный облик IOI заботит мало – до знакомства с прекрасной (как минимум, в игровом пространстве) Артемидой, охотящейся за яйцом по идейным соображениям: уберечь OASIS от грязных рук...
У Стивена Спилберга вышел почти курьезный фильм о будущем – по уже несколько просроченному, 2011-го года, бестселлеру Эрнеста Клайна.
Наполовину – игровой, наполовину – анимационный, и в обеих этих ипостасях неторопливый, как dial up интернет-соединение.
Вяло миксующий антиутопию с гуманистическим квестом, курьезный же – по причине тотальной зацикленности на «старье». Фильм про будущее, который начинается с песни Ван Халена Jump – уже подозрительно! Концентрация отсылок к ХХ веку запредельна; иногда кажется, что Спилберг на старости лет решил если не переснять, то хотя бы упомянуть все фильмы, которые нравятся – в «Игроке» есть огромные цитаты из «Сияния», отсылки к «Биллу и Теду», «Клубу «Завтрак», «Быстрым денькам в Риджмонт-Хай», «Чужому», «Назад, в будущее», явления Годзиллы, Кинг-Конга, Фредди Крюгера и куклы Чаки.
В финале Артемида встретится с боевыми товарищами по Oasis в реале – и захочет обняться с суровым бойцом, под личиной которого прячется 11-летний мальчуган. Со всей возможной в этом возрасте строгостью он отвергнет предложение «обнимашек»: «ниндзя нельзя!».
Фильм Спилберга не раз вызывает желание обнять себя. И не раз – убить.
Всё это бесконечное копошение в милых и моему 43-летнему сердцу вещах, конечно, трогательно, но, с другой стороны, сколько можно? Дай бог, чтобы хотя бы к 2045-му в кино появились по-настоящему новые авторы и герои.
«Не в себе» (Unsane)
Стивен Содерберг, США, 2018
Сойер Валентини (Клер Фой, «Дыши ради нас») – одинокая белая женщина и бескомпромиссный финансовый аналитик, только что перебравшаяся в Пенсильванию, на расстояние 700 миль от дома. Не ради карьеры, как можно подумать, а из-за маньяка-сталкера, преследовавшего Сойер в родном Бостоне. Но душевного покоя нет и на новом месте, и Сойер обращается к психологам из организации с ласкающим слух названием «Горный ручей». Только вместо квалифицированной помощи получает полулегальное заключение в психушке...
Микробюджетный триллер, снятый на седьмой iPhone Стивеном Содербергом (и оператором под привычным псевдонимом Питер Эндрюс выступает тоже он). Про паранойю и раскалывающуюся, ускользающую реальность – то есть, то, чего обладающий завидным душевным здоровьем режиссер-хамелеон никогда не ощущал.
Экономический аспект происходящего (никакой карательной психиатрии и садистских умыслов у врачей, закатавших Сойер под замок, нет, только корысть: махинации со страховкой) убедителен, но для честного триллера его недостаточно. Чтобы понять, как Содерберг может засушить и свести на нет всё безумие, нужно посмотреть две версии фильма «Кин» – о съезжающем с катушек отце пропавшей девочки. Одна версия – режиссерская, Лоджа Керригана, больное на всю голову кино. Другая – продюсерская, сделанная Содербергом не из вредности, а забавы ради (как и многое из того, что он делает), – вроде, то же самое, да не совсем, монтаж радикально меняет акценты, убирает весь надрыв и шизофрению.
«Не в себе» выглядит как выигранное пари – снять полноценное кино на мобилу и за неделю (и с дружеским камео Мэтта Деймона): кому еще такое не слабо? Но уважение к проекту – еще не синоним восхищения.
«Взрослые игры» (Flower)
Макс Уинклер, США, 2016
Содерберг, даже снимая независимый фильм, на iPhone, без звезд и денег, остается представителем голливудского истеблишмента. А вот «Взрослые игры», чернейшая комедия с бенефисной ролью новой звезды Зои Дойч («Горе-творец», «За пропастью во ржи») – аутентичный образец американского инди-кино.
17-летняя Эрика – богиня минетов и шантажистка, обитает вместе с непутевой, но веселой матерью даже не в одноэтажной, а в какой-то подзаборной Америке.
Новый бойфренд мамы приводит в дом своего сына – ровесника Эрики, толстяка, безуспешно борющегося с лишним весом – и убеждающего сводную сестру в том, что кумир всех местных девчонок, самый сексуальный парень в боулинге, – учитель-педофил...
«Взрослые игры» губит чёртова политкорректность: начинается фильм за здравие, бодро, провокационно, двусмысленно (и без заискивания перед несовершеннолетними, которые те еще лгуны-манипуляторы). А в определенный момент будто пугается собственной циничной раскованности в сюжете с абьюзом. Начинает выкручиваться и улетает к недоделанной и недодуманной криминальной комедии.
Но эти полеты тоже чего-то стоят.
