Жюри Алехандро Г. Иньярриту выбрало технично сделанный аттракцион.
Я сам очень не люблю, когда в репортажах с кинофестивалей возникает скулёж, мол, всё не так, кино плохое, призы – не тем. Но ничего не могу поделать с разочарованием от 72-го (и 15-го для меня) Каннского фестиваля. На один взрывной, невероятный «Мектуб» – десяток проходных картин; про многие только «несуразь» и скажешь; впервые ни за кого при раздаче наград не болел. Хотя и очень рад Гран-при (второй по значимости каннский приз) «Атлантике» Мати Диоп: после Кешиша (радикализм которого жюри предсказуемо не оценило) это мой любимый конкурсный фильм; чуть подробнее о нем (а заодно и о «Дылде», принёсшей Кантемиру Балагову приз за режиссуру в секции «Особый взгляд») – здесь.
Отчего я так спокойно к победе Пон Чжун Хо? (Использую наиболее часто встречающееся в России написание имени, хотя игру в «пон-понг» можно длить долго и, отталкиваясь от транскрипции латиницей – Bong Joon-ho, называть режиссера Бонг Джун Хо).
«Паразиты» лихо сделаны, но кажутся – при всей формальной виртуозности – простоватыми, что ли. Есть ютящаяся в полуподвальной каморе семья безработных, есть семья богачей – не каких-нибудь там нуворишей, вполне достойных людей (деньги – от ума: компьютерных технологий). Взаимопроникновение разделённых классовым барьером «ячеек общества» – в основе сюжета, взбивающего в молотов коктейль триллер, комедию и мелодраму; источниками вдохновения Пон считает Шаброля и Клузо. Самая внятная и цепкая метафора социального неравенства – запах; бедные люди пахнут подвальной сыростью.
Пон (он же – Бонг) просил журналистов быть предельно осторожными в пересказе сюжета; я лишнего болтать не буду, но даже если бы и проговорился, вряд ли вы бы сильно удивились. Комедия без клоунов, трагедия без злодеев (это определение самого режиссёра) очень уж проста и ясна; прямая линия оказалась кратчайшим расстоянием к каннскому золоту. Хотя лучшие фильмы Пона – «Воспоминания об убийстве» и «Сквозь снег» – до Канна вообще не добирались.
На церемонии закрытия иерархию призов размыли порядком объявления – сначала «особое упоминание», потом сценарий, потом женская роль, потом приз за режиссуру, потом приз жюри (который до прошлого года считался самым незначительным), потом мужская роль. Хотя бы последовательность вручения главных наград оставили прежней (от Каннского фестиваля с его крепчающим каждый год абсурдом всего можно ждать): сначала Гран-при, потом «Золотая Пальмовая ветвь».
Особое упоминание – у палестинца Элии Сулеймана. «Должно быть, это рай» – череда почти на 90% бессловесных гэгов, воспоминание и о Бастере Китоне с Жаком Тати и о «Фаворитах Луны» Отара Иоселиани. Однако фильм Сулеймана не хочется корить за старомодность: одиссея режиссера, ищущего деньги на новый проект, перелетая из Назарета в Париж и Нью-Йорк, – точный (и смешной) пейзаж бюрократизированного полицейского государства, у которого, увы, нет границ; злободневное высказывание, сделанное во вневременной эстетике.
Сценарий – «Портрет девушки в огне»; очевидно, компромиссное решение: в этом умно и ладно придуманном фильме, с отсылками к мифу об Орфее и Эвридике и инкорпорацией феминистской повестки дня в антураж XVIII века, драматургия в традиционном понимании не так значима, как упоение камеры актрисой Адель Энель, взгляды девушки в огне и ее портретистки, которые ни в каком скрипте не опишешь.
Женская роль – британская актриса Эмили Бичем, сыгравшая мать цветка счастья «Малыша Джо» (подробнее – здесь). Приятно, что Бичем в России открыли мы, CoolConnections, показав на «Бритфесте» её фильм-прорыв «Дафна».
Приз за режиссуру – братьям Дарденн и их «Юному Ахмеду», герой которого, школьник, так увлёкся исламом, что превратился в маньяка, стремящегося убить некогда любимую учительницу (за то, что она преподаёт арабский не по Корану, а по популярным песням).
Фильм – сухая схема; как и «Неизвестная» выглядит пародией на былые дарденновские шедевры социально-этического кино. Приз братьям выдали, кажется, на автопилоте.
Приз жюри разделили между французскими «Отверженными» и бразильским «Бакурау», двумя фильмами с дронами и анархией. Мужская роль – у Антонио Бандераса, сыгравшего Сальвадора Майо, альтер-эго Педро Альмодовара в автобиографической мелодраме «Боль и слава».
«Боль и слава» на фестивале без сюрпризов – возможно, самый главный сюрприз: потому что получила высоченные оценки критиков, будучи почти несмотрибельной стариковской поделкой. В конкурс-то понятно почему взяли, из старой дружбы и жалости. Ну, Бандерас, наверное, ок – похоже изображает Альмодовара.
Мой личный повод для радости – Гран-при «Атлантике» Мати Диоп – неожиданный, сказочный, лёгкий, как дыхание. Вот если бы таким был и Каннский фестиваль – чтоб без боли, только слава.
