«Чёрная луна» возвышается над «Теми, кто внизу»; «Три брата» соперничают с «Путём к успеху».
Все самые поверхностные ассоциации, что вызывают у нас слова «кино Латинской Америки» – верны.
Про бедных, но гордых людей; красочно и страстно; в удивительных пейзажах; с любовью к десперадо и ненавистью к репрессивному государству.
И каждый режиссёр из той Америки, что недолюбливает США – прирождённый авантюрист: как чилиец Мигель Литтин (чья классическая притча о революции «Земля обетованная» побывала в ретроспективе 45-го ММКФ «Ночь над Чили»), навеки вечные высланный хунтой Пиночета из страны, но вернувшийся в неё нелегально, чтобы снять семь тысяч метров киноправды (о чём потом написал роман сам Габриэль Гарсиа Маркес). Ладно, на такой подвиг способен, наверное, не каждый латиноамериканский кинематографист, но вкус к опасному для жизни приключению есть у любого. И ещё, конечно, способность любой сюжет для небольшого рассказа превращать в эпос – даже если фильм длится меньше полутора часов. Как самый простодушный из латиноамериканского квартета на ММКФ – аргентинский роуд-муви «Путь к успеху» (Camino al éxito) Себастьяна Родригеса.
Всего-то 73 минуты отведены на дорогу бестолкового дядюшки-неудачника и его пятилетнего симпатяги-племянника, потенциально – футбольной звезды будущего, в Буэнос-Айрес: там отбирают многообещающую малышню. Едут себе и едут – потеряв по дороге, удирая с заправки, все наличные и обчистив слепого родственника: аморальные типы, что стар, что млад.
Хотя сочувствовать неунывающим плутам приятнее, чем вредным пенсионерам, хранящим деньги, как подпольный миллионер Корейко.
Скромный, лёгкий фильм – но и в нём ощутимо размеренное дыхание не фильма-пробежки, но фильма-путешествия. А вот мексиканская «Чёрная луна» (Luna negra), уверенный и сильный дебют Тонатью Гарсиа Хименеса – сага, основанная на подлинных событиях и подтверждающая, что у мексиканца революция – в крови.
«Луна» – настоящий роман, история одной бедняцкой династии. Старшая сестра работает горничной в отеле, её маленький сын, который плохо учится, но хорошо рисует, видит волшебные сны: толика магического реализма украшает даже самые социально озабоченные высказывания; и лучше латиноамериканцев никто не чувствует присутствие иного, потустороннего в обычной жизни. Средний брат спивается (винные пары – ещё одна ценная составляющая терпкого латиноамериканского колорита) и тоскует по своей бывшей – активистке, борющейся со строительством дамбы, что уничтожит плантации сахарного тростника и всю деревню. Младшая сестра проваливает экзамены, но всё равно мечтает уехать в большой город вместе с немой подружкой. Метания, стремления, жажды простых людей – часть большой исторической картины, вдохновлённой объединением жителей Веракрус для борьбы с монструозным вторжением корпорации «Одебрехт» в 2014-м году. Тонатью Гарсиа накрепко связывает частное и общественное;
высказывание против госкапитализма базируется на понятных личных мечтах; политика и интимность – в едином строю.
Надо ли говорить, что «Чёрная луна» изумительно красиво снята:
такое кино грешно замыкать в прямоугольничке лэптопа, оно – для огромных экранов.
Жаль, что открываются они для таких фильмов только в фестивальные дни.
А вот копродукция Чили и Аргентины «Три брата» (Tres Hermanos) Франсиско Хоакина Папарельи, аргентинца, выросшего – как и герои его фильма – в Патагонии. Тоже про членов одной не самой дружной семьи, тоже романного толка – но нервнее, резче, с панковско-апокалиптическими нотами. И если «Чёрная луна» старомодно гуманна и оптимистична, то «Три брата» даже в величии природы находят декадентские приметы тлена;
вместо солидарности, пронизывающей мексиканскую картину – дробные портреты разъединённых героев, чьи тела и души подтачивают видимые и невидимые хвори.
По итогам зрительского голосования «Луна» «Братьев» обставила. Естественно, надежда умирает последней – а Папарелья предлагает от неё отказаться до летального исхода; он наступит, будьте покойны.
По списку стран-участниц фильм «Те, кто внизу» (Los de abajo) Алехандро Кироги Герры – как супергруппа: Боливия, Уругвай, Колумбия, Бразилия, Аргентина. При том, картина аскетична, заперта в пыльных пределах маленького городка и эмоционально сдержанна (что, опять же, не помеха живописности). Из всей конкурсной латиноамериканской четвёрки очерк о тихом противостоянии боливийского крестьянина с аргентинским землевладельцем, обезводившем его канал, выглядит самым фестивально стандартным фильмом –
словно все ситуации, действия, чувства и кадры просчитали на ЭВМ.
Но такое тоже иногда побеждает.
