Франция держит планку страстного молодёжного кино высоко – всё ещё; иногда; если судить по «Дикому алмазу», двойному дебюту и для режиссёра, и для актрисы Малу Кебици.
Лиане 19; с матерью не в ладах, с младшей сестрой ласкова, на грубых парней из банльё огрызается: за себя постоит.
Доход – мелкие кражи дорогих кремов и ароматов; прежде трудилась официанткой и заработала на пышную грудь.
В губах было немного гиалуроновой кислоты, подружка впрыснула, но теперь всё рассосалось; других искусственных частей тела у Лианы пока нет.
Лиана ведёт блог, украшает ногти стразами, подрезанными в бутиках, и мечтает о славе инфлюэнсерши. Мечта кажется близкой к осуществлению, когда Лиану приглашают на кастинг реалити-шоу...
Название «Дикий алмаз» (Diamant brut) допускает другой перевод, тяжеловеснее, но и точнее – «Неогранённый алмаз»»; неогранённый алмаз – сам фильм; яркий, резкий, не склонный к рефлексиям.
Антиинтеллектуальный – в том смысле, что держится на эмоциях, сыром драйве, животной притягательности главной героини.
Рецензия не предполагает «многослов». Лучше отдать предпочтение иллюстрациям:
«Дикий алмаз» – визуально наступательное, почти визуально агрессивное кино.
Фильм прост, однако неглуп, ладно и вполне рационально скроен, да, предсказуем, но много ли в человеческой жизни непредсказуемого?
Тут дело не в сюжетных твистах, а в достоверности и брутальной красоте,
с которой камера фиксирует будни непреднамеренно смешной девчонки.
В каннском конкурсе «Алмаз» рифмовался не только с уличной британской драмой Андреи Арнольд «Птица» (по мне, утомительно вялой; вроде, должен транслировать бешеную простонародную энергию, а всё в никуда; и фантастическая часть – баналите). И с «Анорой»:
Ридингер не уступает в трушности самому Шону Бейкеру.
И с «Субстанцией»: внешне простая работа Ридингер – тоже о желании стать лучшей версией себя.
Ну а эпизод, в котором Лиана поёт пассакалью XVII века с рефреном Bisogna morire – «Каждый должен умереть» – и магия, и до слёз,
и смена регистра, повышающая художественный статус фильма. Не приходится задаваться вопросом, как «Алмаз» попал в Канн.
