Внешние экстремальные условия не помешали фестивалю состояться – и это важнее любого призового расклада.
О своём неприятии «Блокадного дневника» я уже говорил; но и при ином отношении к фильму такое решение жюри не вызвало бы восторга. Из-за ощущения, что можно было бы и не тратить время на прочий конкурс, выбрав победителя, не глядя – за тему (раскрытие которой одобрено Российским военно-историческим обществом).
Конечно, рядом с двухчасовой панорамой того, как обречённые на смерть люди стараются сохранить человеческий облик, тепло и надежду, всё остальное может показаться игрушечным;
но и «Дневник» с его живописными руинами и сугробами выглядит игрушкой.
Впрочем, собрать способное на яркие жесты жюри ещё сложнее, чем собрать классную программу. С программой ММКФ справился отлично, ну а призовые расклады бывали всякие, сейчас – такой; окей. Председатель жюри Тимур Бекмамбетов озвучил выбор красивой мотивировкой: «Когда настало время принимать решение, мы думали, что значит главный приз. И пришли к мнению, что это награда не за профессиональное мастерство, не за актеров, а все-таки приз за послание, за то, что фильм говорит важного нам всем, сегодняшним зрителям, и что мы как члены жюри хотим сказать сами – как мы понимаем, что живем в сложное время. Думаю, что оно далеко не кончилось, нас еще ждет много испытаний в жизни, и самое главное, что мы должны все помнить, что самый большой грех – грех уныния.
Мы всё переживем, все будем счастливы, станем лучше, пройдя через испытания, которые выпадают на нас.
Как сказал один из героев этого фильма, главное, чтобы все эти испытания были не зря». Вот, вот; правильно сказал. Утешаю себя тем, что награда – фильму в целом, то есть, и великому Сергею Дрейдену в роли отца героини, и Ольге Озолаппине (на фото вместе с Андреем Зайцевым) в главной роли.
Приз за лучшую женскую роль – актрисе Меган Первис, сыгравшей заглавную роль в «Хильде», получившей и «Серебряного Георгия» за режиссуру; снова не сошлись с жюри в оценках; по мне, так имя режиссуре Риши Пэлэма – вторичность (подробнее – здесь). Приз за мужскую роль – израильтянину Гуру Бентвичу, сыгравшему в нарциссичной чёрной комедии «Как сыр в масле» как бы себя – режиссёра «артхаусного» кино.
Второй по значимости приз – у впечатляющей турецкой антиутопии «В тени» (подробнее – здесь; вся информация о победителях – на официальном сайте ММКФ). Программа ММКФ – в целом, не только конкурсная – изобиловала антиутопиями – и это здоровая реакция на больную обстановку. Бразильское «Распоряжение», японский «Город учтённых» или перехваленный венецианский призёр из Мексики «Новый порядок» – антиутопии чёткие, «по классике».
Не менее занятно наблюдать, как в эсхатологический материал превращается историческое прошлое:
Первая мировая в «Моските» португальца Жоау Нуну Пинту или экономический кризис нулевых в «Государстве москитов» поляка Филипа Яна Рымши. И как зловещей декорацией антиутопии становятся безобиднейшие, казалось бы, локейшны – загородного резорта в фантасмагории «Что знает тихая Герда» латвийского режиссёра Евгения Пашкевича (побывавшего в 2012-м в конкурсе ММКФ с не менее странной работой «Гольфстрим под айсбергом») и центр талассотерапии в «Спа», отвязном фильме тайного французского абсурдиста Гийома Никлу (это – продолжение комедии про похищение Мишеля Уэльбека, снятой Никлу в 2014-м).
Самую же хлёсткую (пусть и радикально бессвязную во второй половине) антиутопию показали в программе «Русский след» – по той причине, что поставила фильм «Великоландия» (Greatland) Дана Зияшева, режиссёр из Алматы, где хорошо знакомы с русской культурой. В дикой и симпатичной «Великоландии» беспощадно стебётся общество победившей новой этики:
принятие всего и вся допускает принудительные браки людей с деревьями, в народные идолы баллотируются пёс и кошка, традиционное воспроизведение рода человеческого запрещено – как можно осквернять храм женского тела?! – и дети назначаются свыше;
так главному герою по имени Улисс в день совершеннолетия выдают кролика – расти достойного сына. (В тизере к зрителю обращается сама Зияшева).
Разумеется, репрессивный аппарат в Великоландии развит превосходно – всегда же найдутся противники счастья по разнарядке – и состоит из не знающих жалости гей-копов. Двойная провокация: не чуждые гомофобии сцены решены в разнузданной гей-эстетике с цветами «вырви глаз». Есть и издевка над нездоровым образом вечной жизни (насаждаемым теперь не только в вымышленной Великоландии): гнусные старики прячутся на острове и жируют, тратя валюту, пожертвованную несмышлёной молодежью.
Даже без Эрика Робертса в роли демиурга этого нового порядка «Великоландия» попала бы в число самых незабываемых фильмов года.
Вот уж точно действенное средство против уныния.