В основе «лирической ностальгии» для четырёх актёров – сценарий Геннадия Шпаликова «Причал», запущенный в призводство в 1960-м году, но так и не превратившийся в фильм. Цензура ни при чём: съёмки сорвались из-за самоубийства режиссёра Владимира Китайского .
Китайский повесился в подмосковном лесу; сам Шпаликов – сценарист «Заставы Ильича», «Я шагаю по Москве», режиссёр «Долгой счастливой жизни» – покончит с собой также, повесившись, 1 ноября 1974 года, в Переделкине, оставив предсмертную записку «Вовсе это не малодушие, – не могу я с вами больше жить. Не грустите. Устал я от вас. Даша, помни. Шпаликов». (Даша – дочь от второго брака, с актрисой Инной Гулаей). Этой информации нет в спектакле: Данил Чащин честно переносит на сцену киносценарий – как самостоятельное произведение.
«Причал» в «Человеке» – это именно рассказ о девушке Кати и её женихе-шкипере на улицах летней ночной Москвы, а не спектакль о судьбе автора текста.
Можно быть в курсе биографии Шпаликова, а можно и не быть (не всякий зритель, скажем, «Чайки», осведомлен, как жил и умер Чехов), но и без такого печального знания нельзя не услышать трагическое звучание этой лёгкой, прозрачно-воздушной инсценировки.
История, впрочем, присутствует – в декорации Вани Боуден и Михаила Заиканова. Полки по периметру сцены постепенно заполняются «музейными» экспонатами, рассмотреть которые можно после спектакля. Это фотографии – Шпаликова, Китайского, Хельмута Дзюбы, который должен был выступить сопостановщиком фильма, и актёров, предполагавшихся на роли. Игрушечная модель такси, теннисные мячики, государственный казначейский билет 1947-го года достоинством в один рубль. Горшки с комнатными растениями, пачка «Герцеговины Флор». Листок, на котором рукой Шпаликова выведено: «Этот сценарий написан для Светланы Светличной в роли Кати».
Связь вещей с действием иногда ассоциативная, иногда – прямая:
приёмник «Турист» упомянут в сценарии, горшки же явно возникли из эпизода переезда жильцов старого дома, среди которых шкипер находит своего сына; и они же – чёткий символ тихого мещанского уюта, к которому стремились миллионы строивших оттепельную столицу, а творческие единицы – вроде Шпаликова – бежали, куда глаза глядят. Хотя бы в утопическую, населённую романтиками и чудаками Новую Москву. Среди «экспонатов» есть афиша великого фильма Жана Виго «Аталанта» (1934), герои которого тоже живут на барже: Чащин проводит точную параллель с французским романтическим шедевром, русской версией которого мог бы стать «Причал».
«Причал» уже в нулевые экранизировал режиссер Юрий Кузин – в фильме «Ковчег» он механически перенёс действие в современность, вышло вульгарно и фальшиво, потому что нет больше той Москвы, тех людей и тех причалов. Самым пронзительным обращением к сценарию неснятого фильма стал музыкальный проект Олега Нестерова «Из жизни планет» (загляните по ссылке на сайт – там уйма интересного). В спектакле-концерте Нестеров цитировал Шпаликова: «Дело не в СССР, дело в собственном несовершенстве». Про это – собственное, сокровенное, несовершенство и смятение, надежды и томление – и работа Чащина.
«Причал» – про время; не в смысле эпохи, но в смысле бега дней;
это время – в дыхании и настроении; в бое кремлёвских курантов, с властной беспощадностью отмеряющих часы, и чёрно-белой сновидческой ряби титров несуществующего фильма. В ритме, с которым играется текст, в интонационном диапазоне между безмятежной, как в состоянии блаженного опьянения, радостью и трезвой похмельной горечью. Это очень динамичный спектакль – притом, что сценическое движение сведено к минимуму, да и не развернуться особо на крошечной сцене даже камерному актерскому составу.
«Причал» поставлен в Московском драматическом театре «Человек» – легендарном театре-студии 1980-х, основанном Людмилой Рошкован (с сентября 2018-го коллектив работает под художественным руководством актёра и режиссёра Владимира Скворцова), одном из самых маленьких пространств столицы. Зал рассчитан едва ли больше, чем на полсотни человек; Светлана Светличная, с которой мы смотрели спектакль в один вечер, 15 февраля 2020 года, выйдя на сцену по окончании, сравнила этот зал с «гаражом». Гараж – не гараж, но пространство доверия, интимного соприсутствия с актёрами, которые, вроде бы, ничего особенного и не делают.
«Причал» даже как-то странно описывать – тихий свет, немного музыки, всего четыре исполнителя – Арина Постникова, Андрей Савостьянов, Александр Соколовский и Антон Шурцов, разделяющие между собой всех героев.
Десятки второплановых и двух главных – шкипера медленно плывущей по Москве-реке баржи и его невесту Катю. Дороги влюблённых расходятся после того, как судно швартуется у Малого Каменного моста, напротив «Ударника». Когда начинается ночь в городе неспящих – ночь странных встреч.
Хрупкий атмосферный текст – и артисты эту хрупкость превосходно передают. Они чувствуют и литературную ценность сценария, разительно отличающегося от современной кинодраматургии. У Шпаликова – не техзадание режиссёру с ремарками «зтм», «нат.» и «инт.», но прекрасная проза поэта.
Текст, который не шагает – плывёт по почти сказочному ночному городу.
Был такой город на самом деле или это только мираж, часть оттепельной мифологии – открытый вопрос. Но вот в благодарственной речи Светланы Светличной, вышедшей на сцену после аплодисментов, не раз прозвучало «Вы – настоящие». Так и есть: «Причал» сделан настоящими людьми, и всё в нём – настоящее. Чащин – автор очень разных спектаклей (сравните, насколько «Причал» отличается от бравурной цветистой мелодрамы «Горка» по Алексею Житковскому в Театре на Таганке или от «ужастика» по Даниилу Андрееву «Смерть и чипсы» в «Практике»), но в каждом них есть осмысленность высказывания (помимо, конечно, таланта и смелости в работе с полярными стилями). И очень сильная эмоциональная составляющая. «Причал» и ласкает, и тревожит; всё, что я мог сказать по окончании – фраза из романа Людмилы Петрушевской (чей «Чинзано» был когда-то сенсационно поставлен в «Человеке» Романом Козаком») «Время ночь». «Простите, слёзы».
