Новая угроза исходит от восставшего из ада (если бы ад существовал в философии далёкой галактики) императора Палпатина. Флот, которому под силу уничтожать небесные тела любого размера, собирается с силами на неизведанной территории, в тени тёмной Атлантиды – планеты Экзогол. Рэй верит, что сможет найти туда путь, расшифровав секретные записи Люка Скайуокера, но самым серьёзным противником для воительницы света оказывается не могущественный Первый Орден, и не Кайло Рен, а её собственная двойственная природа: попробуйте устоять перед зовом тьмы!
Одна из генеральных линий девятого эпизода – страх и возможность ему противостоять; сильный (и далеко не единственный) религиозный мотив «Звёздный войн», ставших, по сути, самостоятельным вероучением, поп-культурной частью тотального нью-эйджа. Не все, но очень многие, подавляющее, я бы сказал, большинство зрителей боится спойлеров.
Следуя логике фильма, стоило бы помочь товарищам в борьбе с этой фобией – и не стесняться пересказа сюжетных подробностей в тексте. Не поступлю так по двум причинам.
Во-первых, я – за абсолютную свежесть восприятия, которой вредят даже трейлеры. Во-вторых, сама конструкция нового эпизода не даёт разгуляться: по моим субъективным ощущениям, за двухчасовым квестом «Восхода» стоят не вдохновение с фантазией, а обязательства; надо во что бы то ни стало выдать заключительную серию – и получается чистая механика, кольцевое движение по давно освоенным пунктам А и пунктам Б – с акцентом на сомнительные соблазны, предлагаемые тёмной стороной Силы (при виде ожившего Палпатина мелькает крамольная мысль – в кого бы превратился Иисус, поддайся он искушениям? Впрочем, эти и любые другие рискованные ассоциации – домыслы рецензента, на которые осторожные создатели «Восхода» вряд ли рассчитывали).
Риторический вопрос: смогут ли подключиться к фильму те, кто равнодушен к мифологии «Звёздных войн»? И пополнят ли ряды поклонников саги совсем юные зрители, для которых эпизод IX станет первой серией? По мне, так завершающей главе катастрофически не хватает сугубо повествовательных финтов, способных заинтересовать и захватить внимание с нуля;
фанаты схавают, на неофитов плевать.
Это как-то даже обидно, учитывая, что режиссёром «Восхода» после цепочки шумных замен стал Джей Джей Абрамс, один из лучших современных блокбастермейкеров, грамотно перенявший у Лукаса эстафету на эпизоде VII и реанимировавший «Стартрек» остроумной и человечной «Бесконечностью». В «Восходе» почти нет поводов для эмпатии к героям – Абрамс превратил персонажей в схемы-функции; Дейзи Ридли – Рэй и Адам Драйвер – Кайло Рен пытаются играть неврозы и духовные поиски, но причины их мильона терзаний слишком декларативны.
Чуть оживляет отношения намёк на романтические чувства к Рэй со стороны её боевых товарищей По Дэмерона (Оскар Айзек) и Финна (Джон Бойега), однако сформулировать эту тему хотя бы немного чётче, помешала то ли робость перед возрастными ограничениями, то ли банальная лень.
Каждый третий эпизод включает что-то типа шуток, но шутить в мейнстриме сегодня себе дороже, шаг вправо, шаг влево – и хана чьим-то чувствам.
Потому относительно дозволительными объектами насмешек выступают разве что роботы – то дроид BB-8, то старина С-3РО; вообще же, чуть ли не единственным по-настоящему живым героем «Восхода» повезло стать новому дроиду – говорящему человеческим голосом D-O, заслужившему от латентного робофоба По прозвище «кулёк».
Недавно я по случаю открыл обожаемый с детства сборник сказок восточных славян «Ни далеко, ни близко, ни высоко, ни низко»: книга, вышедшая в издательстве «Детская литература» в глухие застойные годы, читается почти как нецензурированная «Тысяча и одна ночь» – просто буйство плоти.
«Восход» – пример вежливой травоядности:
ни одной веской причины всерьёз опасаться за жизнь и здоровье бойцов (да и война идёт уже с почти абстрактным злом; внятная тоталитарная махина из восьмой части превратилась в машину по исполнению завиральных властных претензий франкенштейнообразного Палпатина). Раны можно залечить Силой; потеря ключевых персонажей не предусмотрена – не успел я со слезами на глазах порадоваться (хоть что-то по-настоящему трагическое!) гибели Чубакки, арестованного полицией за ношение холодного оружия, как Чубакка «воскрес»: мы сбили один челнок, а он же был в другом, сейчас, сейчас, прилетим и вызволим мохнатого из пыточной камеры Первого Ордена, делов-то.
Золотая сценарная жила – «семейные тайны», открытие которых позволяло связать антагонистов кровными узами, – иссякла:
«Скайуокер» уже опасно граничит с «Санта-Барбарой»; космическая опера рискует обернуться мыльной.
С архетипами семейной саги связана идеологическая двусмысленность девятого: с одной стороны, «Звёздные войны», как одна из визитных карточек леволиберального Голливуда (предыдущий эпизод, «Последнее джедаи», так и вовсе покорял бунтарской революционной романтикой; подробно о нём – здесь), проповедуют превосходство личного выбора над голосом крови. С другой, видимо, чтобы все, и левые, и правые, остались довольны, звучно раздаётся в звёздном эфире пропаганда архаики: без голосов предков-джедаев Рэй не победить; помним, гордимся и чтим. Патриотическая риторика очень к лицу финальным объятиям повстанцев (в которые затесался определённо нетоварищеский поцелуй двух безымянных победительниц) – настоящий день победы; как он был от них далёк... Вменяемое продолжение тут вряд ли возможно, и в этом смысле задание эпизода IX можно считать выполненным. Это конец, друг. Of everything that stands, the end.
