«Вечеринка», «Дафна» и «Моя кузина Рэйчел» на фестивале «Новое британское кино».
В документальном фильме «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик» (1984) Салли Поттер изучала гендерно-трудовые превращения женской доли на «матерьяле» советского кино. В ее самой известной картине «Орландо» (1992) елизаветинский вельможа из романа Вирджинии Вульф претерпевал обратную метаморфозу, превращаясь по ходу повествования в леди.
«Выглядит как женщина, думает как мужчина: андрогинная душа», – резюмирует Поттер свою новую героиню Дженет (Кристин Скотт Томас) из фильма «Вечеринка». Она тоже стоит на пороге судьбоносной перемены: на следующее утро женщине предстоит вступить в должность теневого министра здравоохранения Великобритании.
На пати по случаю события слетелся ближний круг Дженет: обуреваемый сплином супруг Билл (Тимоти Сполл), циничная острячка Эйприл (Патришия Кларксон) с флегматичным бойфрендом, нью-эйдж-доктором Готтфридом (Бруно Ганц), банкир-кокаинист Том (Киллиан Мерфи) плюс ожидающая тройню лесбийская пара Марта (Черри Джонс) и Джинни (Эмили Мортимер). У Дженет не умолкает мобильник: все звонят с поздравленьями, а остающаяся за кадром адюльтерная зазноба требует внимания. Слово за слово, и разнохарактерный септет взрывается многоголосьем идеологических споров и драматических новостей.
Беременная Джинни блюет в ванной, накокошенный банкир не знает куда девать зачем-то принесенный пистолет, Бруно Ганц несет возвышенную чушь, а тихоня Билл, насупившись, методично спивается в кресле.
Свести в четырех стенах зажравшуюся буржуазию и заставить ее сладострастно вынимать друг другу мозги – излюбленное занятие англо-американской драмы, от Эдварда Олби до Мойры Буффини. Версия Поттер стильно снята на бытовое ч/б любимым оператором Алексеем Родионовым и насыщена отсылками к актуальной общественно-политической всячине. Своим лаконичным (всего час десять) болтологическим форматом на злобу дня «Вечеринка» больше всего похожа на радиопьесу; на BBC Radio4 такие выходят каждый будний день, а на Radio3 – по воскресеньям.
Соответственно, картинка отсылает к социальному телетеатру 60-х и к нестареющему шедевру Майка Николса про взбесившуюся профессуру.
Кто боится Вирджинии Вульф? Уж точно не Салли Поттер.
«Вечеринка», как всегда у Поттер, полна ироничных музыкальных нюансов: не пропустите аранжировку вечнозеленого Jerusalem от Фреда Фрита (старинного соратника режиссера) и, особенно, сцену, где профессор римской истории Билл загибается на полу под «Плач Дидоны» Перселла.
Заглавная же героиня дебютной картины Питера Мэки Бернса «Дафна» музыку не слушает вообще.
Зато она читает Жижека, нюхает кокс, рассуждая о фрейдовских дефинициях любви, рисует пенисы на запотевшем окне по ходу первого свидания и проверенно борется с бессмысленностью бытия пьянством.
А потом 30-летняя Дафна становится свидетельницей кровавого нападения на владельца магазинчика, араба с популярным именем Кумар и, кажется, находит-таки смысл жизни.
«I found a reason», – с энтузиазмом поет Лу Рид на финальных титрах, и жизнь продолжается.
Жанр этой замечательной картины идеально суммирован в цитате Indiewire с постера: «романтическая комедия без буллшита».
Если Дафна – и правда, миллениалский вариант ромком-героини, то такие бриджетджонсы нам нужны: угловатые противоречивые ёрницы, заплутавшие в трех извилинах рыжеволосые философини и, к тому же, гурмэ-поварицы. О чем еще, вообще, мечтать?! 33-летняя манкунианка Эмили Бичем, известная, главным образом, по роли в невнятном сериале AMC «В пустыне смерти», играет здесь свою, что называется, breakout role, которая что почти дает фору незабвенной Флибэг (о которой мы здесь, кажется, пишем в каждой статье, и да будет так).
Шляясь по ночному Лондону, набухиваясь до отключки и обрывая на полуслове-полужесте толком не начавшиеся отношения с совсем не выдающимися особями мужского пола, Дафна пишет дурацкую летопись своей жизни, словно насильно выковыривая романтизм отверженности из банальности обстоятельств.
Пару росчерков пера на смятой салфетке, и из нее, быть может, получится, новый Артюр Рембо. Или, на худой конец, Кейт Темпест. В том, что бытовая интеллектуалка Дафна призвана самовыражаться среди поварёшек (напоминаем: Дафна работает поваром в ресторане), есть какая-то гнусная ирония, которая ставит подразумеваемый феминистский подтекст с ног на голову. Или наоборот, возвращает нас к пониманию того неочевидного факта, что смысл жизни можно найти где-угодно – лишь бы его поиски были добровольными.
Для тезки беспутной героини Бернса, писательницы Дафны Дюморье, смысл жизни был полностью заключен в литературе, однако за ее нынешнюю известность полностью отвечает кино.
Троица хичкоковских экранизаций – «Таверна «Ямайка», «Ребекка», «Птицы» – плюс гениальный психотриллер Роуга «А теперь не смотри»: уже одних этих названий ей хватит для опосредованного бессмертия. «Моя кузина Рэйчел» – чуть менее известный фамм-фаталь-нуар от мадам Дафны, родственный «Ребекке» условной раздвоенностью героини (которая оказывается роковой для молодого Филипа и его крестного отца Ника Кендалла) и прибрежными корнуолльскими пейзажами.
«Рэйчел» уже экранизировали, на следующий год после выхода романа, в 1952-м; заглавную героиню тогда играла Оливия Де Хэвилленд (которой, к слову, прошедшим летом стукнул 101 год!), а Филипа – 27-летний дебютант Ричард Бертон. В новой версии за авторством крепкого южноафриканца Роджера Мичелла («Ноттинг-Хилл», «Венера», «Уикенд») также есть все, что требуется для развертывания широкоформатной готической панорамы:
кресла-камины-вуали, по-прежнему дождливый Корнуолл, пронзающие стрелы из-под ресниц в будуарной полутьме и сублимативная страсть сироты к приезжей красотке, сгубившей крестного.
А главное, в ней есть Рэйчел Вайс (в этом «женском» гиде нам определенно везет с тезками), которая всегда хотела играть порочных героинь с меркантильными мотивами, но была слишком умна для этого, а теперь решилась-таки, пока слишком молода.
